С полемическим задором (СИ)

Т.Балашова, + ИМЛИ. Престарелый «бальзаковед» отнеслась к моей монографии по Бальзаку ревниво: надергала строчек, поймала ровно четыре «блохи» - и вывела, что всё вздор. И правда: чего это я отнимаю хлеб у почтенного, в степенях и регалиях, сотрудника ИМЛИ? «Новой задачей было бы обращение к поэтике Бальзака, чему раньше внимания не уделялось, но что ныне интересует молодежь». Бальзак как поэт – правда, мило? Окститесь, Т.Балашова. Капитализм, можно сказать, хлынул, Гобсеки по Москве шастают, а вам красоту подавай в «докторе социальных наук»? Так что вот так. Отказ приходится на 1999 год: я думал, что к 200-летию Бальзака книга проскочит. Шиш! В какой стране живешь? Здесь даже чтобы купить билет на поезд, надо жениться на кассирше. А уж монографию издать в ИМЛИ человеку со стороны – надорвешь пупок-то!

Н.Ф.ДМИТРИЕВ, + Молодая гвардия. Хотя о покойниках aut nihil, aut bene, я не буду сдерживаться. Кто начинал как комсомольский поэт и самый молодой (в те дни) член СП (вместе с Ю.Поляковым) – по определению не может написать что-либо стоящее. Пусть сейчас ему открывают памятники и мемориальные доски – нет в его стихах, кроме невыразительного вздора и суесловия, ничего. Это плохая, целиком конъюнктурная, рифмованная обыденщина (даже в последние годы). Дмитриев навредил мне дважды, оба раза по-крупному. Я надеялся, что Г.В.Рой и Е.Н.Еремина, известные деятели альманаха «Истоки», издадут мою поэтическую книгу, но они тиснули лишь несколько стихов. Дмитриев консультировал у них. Он меня сходу А.Решетовым притиснул к стенке, обругав «алхимиком», «мистиком», а кто такой этот Решетов, я и до сих пор не вемь. «Романтический пейзаж» плох, потому что – Жуковский (нет там Жуковского). «Безденежье» плох, так как посвящен А. Еременке, «а поиски Еременко не плодотворны». У Ивина много банальностей. Нельзя с налету браться за вечные темы. Похвалив пару строф, переключился на прозу. «Пришел и ушел» - плох, «Старухи» - репертуар Распутина, «Тринадцатое августа» - Бунин и т.д. Спасибо Ереминой, а то и пары стихов не увидеть бы опубликованными. – Вторая его рецензия, более ранняя, 20 марта 1981 г., но тоже для «Истоков». Есть ссылка на адрес общаги Литинститута, следовательно, я в нем еще учился. Комсомольский поэт здесь суров: «драпировка бессодержательности мнимой сложностью» («Не станем сожалеть…»); «сморщенное» пространство и «поредевшее» время – нехорошо; «претенциозность и надуманность» («За порогом»). Отметив лишь детский стишок («Детство»: как эти десанты - парашютики с одуванчиковой вышки всем нравятся, если б вы знали!), он отверг все остальное. Ну что ж: зарабатывать литературным трудом Н.Ф.Дмитриеву позволяли.

Е.Н.Еремина, Молодая гвардия. См. Н.Ф.Дмитриев.

Т.Носенко, АСТ. Вспоминается, как прихожу, а меня на вахте тормозят, и редактор Носенко прибегает выручать и ведет в кабинет. Чего я хотел, что носил, предлагал или просил – не ясно. Компьютеров еще не было, но скоросшиватели, хорошая офисная мебель и рой щебечущих дамочек уже были, - был новый подход к делу. Словом, не было у них для меня работы, а авторов для издания им спускали сверху. Помню, предлагали редактировать «Я – вор». «Но я же не вор», говорю им.

В.А.Алексеев, + Германия. Это был такой эмигрант («Городские повести» и, по-моему, какая-то книга в серии «Пламенные революционеры»). Вроде бы я пытался через него опубликоваться в Германии, льстил, говорил: «Кот – золотой хвост» - прелесть. Русский профессор немецкого вуза, бывший советский гражданин и писатель промолчал в ответ (возможно, письмо не дошло). Но и по телефону я не дозвонился.

М.В.Ганичева, Роман-журнал ХХ1 век. И до сих пор при встрече изображает внимательность (при полном отсутствии интереса).

В.Г.Ерофеева, День литературы. Валентине Григорьевне приносил три антисемитские статьи (опубликована одна), стихи и рассказы. Она мялась, тянула время, к рассказам отнеслась плохо, выдвинула против меня М.Попова. Я сказал, что М.Попов даже о сумасшедших не мог написать увлекательно (роман «Пир»), она за него заступилась, и мы поссорились. Прощай, сотрудничество с хорошим русофильским изданием! И из-за кого?! Из-за Попова! Тьфу!

В.Г.Бондаренко, День литературы. Нравился мне этот деятель: свой среди своих, как сыр в масле. Всех тоже современников охарактеризовал, как я своих врагов. Вы скажете: он же тебя напечатал, зачем ты его в СПИСОК ВРАГОВ поместил? А мне где печататься? У меня только рассказов неопубликованных сотня. А стихи? А статьи? – Возможно, впрочем, что я пошел в отношениях с просветителем Бондаренко не тем путем: «Русский лик патриотизма» взялся сравнить с книгой «После России» Феликса Медведева. И галантный, легкий, обаятельный, симпатичный журналист Ф.Медведев меня очаровал, а В.Бондаренко – напротив того. И я не мог преодолеть разочарования в литературно-критической деятельности известного заединщика, а апологет диссидентства Ф.Медведев мне полюбился. А ведь выгоднее было лизнуть Бондаренку! Эх, не понимаю я себя, никакого подхода к людям.