С. С. С. Р. (связано, спаено, схвачено, расплачено)

Во-первых, хотя бедолага Брынцев оставался единственным официальным подозреваемым, милиция, по настоянию сенатора Тошмана, продолжала усиленное патрулирование улиц и дворов. «Усиление», состоявшее преимущественно из хорошо откормленных штабных прапорщиков, чуть ли не вслух роптало и срывало зло на малолетних хулиганах, бомжах и немногочисленных матюганских наркоманах. Что в свою очередь подкрепило у граждан ощущение собственной безопасности.

Во-вторых, выгадали лица женского пола, которые из боязни встретить маньяка, отказывались выходить на работу во вторую смену. Чувство страха было преодолено надбавкой к зарплате.

И третье - матюганские мужья, а также женихи и гражданские сожители теперь провожали и встречали свои половинки на работу и с работы, чуть ли не до самой двери или проходной. Что в свою очередь способствовало укреплению формальных и неформальных брачных уз и общей семейной атмосферы.

Однако - правду сказал какой-то древний мудрец, что только плохое не имеет конца. А все хорошее, к сожалению, скоротечно.

Для начала штабные прапорщики додавили свое начальство каждодневным нытьем на тему: «Пока мы ловим непонятно кого и неизвестно зачем, в отделениях некому заполнять служебную документацию. И рано или поздно господ командиров взгреют по первое число вышестоящие товарищи». Усиленное патрулирование сняли.

Вслед за милицейским прикрытием отступили на заранее заготовленные позиции и мужчины, сопровождавшие своих подруг по вечерам и встречавшие их утром. Мол, раз уже и милиции на улицах не видно, так на кой «икс» им обувь снашивать? Тем более, что из-за этого самого гребаного маньяка чуть было не распались спаянные мужские компании. Страшно сказать, но впервые после горбачевского сухого закона в городе резко упал выторг от продажи водки.

И, наконец, начальники государственных и владельцы частных структур как ввели женщинам-служащим и работающим надбавку за вредность, так ее и сняли. Мол, в стране инфляция бушует, а живем-то мы не на острове. Женщины стали получать меньше, мужчины вернулись к обычной норме выпивки. Одним словом - жизнь потекла своим привычным руслом.

Забор вокруг «промзоны» отремонтировали капитально - на обоих концах злополучной тропинки деревянные щиты заменили бетонными, кустарник вырубили под корень, а саму «дорогу смерти», как ее успели окрестить журналисты местного телевидения, перекопали на входе и выходе широкими траншеями глубиной чуть ли не в полтора метра.

Но, как любил говаривать федоринский шеф Калиновский: «Нет таких крепостей, которых не могли бы взять большевики». Придумал это, правда, не он, а товарищ Сталин, но суть не в авторстве, а в сути. Короче - очень скоро в бетонных щитах появились проломы, не иначе, кувалдами орудовали, а через траншеи кто-то перебросил широкие доски.

Любому нормальному маньяку оставалось только дождаться, пока вырастут вырубленные кусты - и снова выходить на охоту на глупых барышень, которые не понимают, что мудрое железнодорожное предупреждение «сэкономишь минуту - потеряешь жизнь» касается не только подъездных путей вокзалов.

Но у матюганского маньяка имелись свои понятия о нормальности и ненормальности. Он не стал дожидаться, когда деревья станут большими, а забрался в траншею, устроился под досками и затаился. Судя по найденному на месте преступления зеркальцу, не принадлежащему очередной жертве, именно с его помощью он выслеживал подходящую кандидатуру на растерзание. Старо, но надежно…

- Алло, милиция? Это милиция?…

- Сказали - милиция! Чего надо?

- Немедленно пошлите патруль в «промзону» со стороны остановки. Там вот-вот произойдет убийство.

- Произойдет или произошло?

- Произойдет! Скорее, прошу вас!

- Вот когда произойдет - тогда и выедем. Фамилия как?

- Чья?

- Ну не того, кого еще не убили. Ваша фамилия как?

- Моя - Федорин.

- Имя-отчество?

- Мое? Ах, да… сейчас… Аркадий Станиславович.

- Место работы?

- Газета «Матюганские известия».

- А, газета! Журналист, значит! Так вот, слушай, как тебя… сейчас… Федорин. Знаем мы ваши приколы. Небось, стоишь под той «промзоной» с секундомером и уже сочиняешь про то, что нашу милицию только за смертью посылать. Поищи дураков в другом месте.

- Да какой прикол! Человека убивают!

- Еще раз позвонишь - привлечем за ложный вызов. И вот что я тебе, Аркадий Станиславович, скажу - не для печати: из-за таких, как ты, приколистов порядочные менты себе пулю в висок пускают. Все. Отбой - и на фиг с бала!

Федорин, правда, успел переадресовать тупого дежурного мента в том же направлении и бросился набирать служебный номер Горохова. Того в кабинете, естественно, не оказалось. Все один к одному. А звонить ему на мобилку Федорин не мог. После того, как шеф засек, что Тонька с Надькой регулярно звонят своим приятелям на мобильные со служебного телефона редакции, он велел отключить «восьмерку» во всех кабинетах, кроме собственного. Да еще вычел за трёп из зарплаты.