С/с. Том 16

— Входите, входите, — сказал Головин, стараясь говорить радушно. — О'кей, Долли. Если тебе еще что-нибудь понадобится, обращайся ко мне, пока не вернется Джек.

Долорес кивнула и пошла к двери. Она должна была бы пройти мимо Феррари, но инстинктивно сделала полукруг, чтобы обойти его.

Феррари окинул ее еще раз оценивающим взглядом. Его глаза задержались на ее длинных ногах, затем он потер пальцем нос. Когда дверь за Долорес закрылась, он спросил:

— Кто это такая?

— Это миссис Маурер, — ответил Сейгель. — Вы не знали?

Феррари поднял брови, затем подошел к креслу и сел. Он поизвивался в нем, пока его ноги не оказались в нескольких дюймах от пола.

— Смотри-ка, Маурер позаботился о своих ночах так же, как и о днях, — сказал Феррари, и его тонкий рот скривился в плотоядной улыбке.

— Какие новости? — резко спросил Головин. Его лицо пылало.

— Новости? — переспросил Феррари, глядя на него. — Все хорошо. Сегодня ночью Вайнер будет прикончен. — Он почесал своей клещеобразной рукой в паху. — В десять.

Сейгель и Головин уставились на него.

— Вы не шутите? — беспомощно спросил Сейгель.

Феррари проигнорировал вопрос.

— Это будет приятная, спокойная работа, — сказал он, явно довольный собой. — Одна из моих лучших работ.

— Как вы это сделаете? — тихо спросил Головин.

— У меня будет помощь изнутри, — объяснил Феррари. — Это главное. Я убедил сержанта О’Брайена помочь мне.

— О’Брайена? — воскликнул Головин, наклоняясь вперед. — Но вы не должны ему доверять. Мы никогда не имели с ним дела!

Феррари улыбнулся.

— Видимо, вы просто не могли отыскать его слабое место. У каждого человека есть слабость. У сержанта есть сын. Он очень привязан к нему. У меня тоже есть сын, и я знаю, что сыновья особенно дороги отцам, иногда дороже, чем матерям. Человеку свойственно думать о том, что когда он умрет, имя его будет продолжать жить. О’Брайен — не исключение. Поэтому он и согласился помочь.

— Черт меня побери! — воскликнул восхищенный Сейгель. — Я даже не знал, что у него есть сын.

— Это будет несчастный случай? — с беспокойством спросил Головин.

— Конечно. Вайнер утонет в ванной. Он поскользнется и неудачно упадет. Подходит?

Лицо и голос Феррари были так хладнокровны, что Головин и Сейгель обменялись тревожными взглядами.

— Прекрасно, — сказал Головин. — Значит, сегодня ночью?

— В десять. Вайнер принимает ванну перед сном. Это вошло у него в привычку.

— И как вы проникнете в ванну? — спросил Сейгель. — Я думал, что там хорошая охрана.

Феррари пожал плечами.

— Проникнуть в ванну будет нетрудно. Окно небольшое, но я пролезу. Единственным затруднением было то, что перед тем, так Вайнер заходит туда, ее обыскивают. Вот поэтому я и был вынужден обратиться за содействием к О’Брайену. Сегодня вечером именно он будет осматривать ее.

— Ну, хорошо, все в ваших руках, — сказал Сейгель. — Вы действительно думаете, что все пройдет успешно?

— Я никогда не терпел неудач.

Головин хрипло спросил:

— А как относительно девушки? Как вы собираетесь управиться с нею?

— Не будем спешить. Все по порядку, — ответил Феррари. — Для нее у меня будет особый план. После смерти Вайнера ее будут охранять особенно тщательно. Задача будет весьма интересной. — Его запавшие глаза изучали Головича. — Но она также умрет. Я обещаю вам. Но на это понадобится какое-то время, нужно хорошенько подумать, но она умрет. — Он выполз из кресла. — Я думаю немного поспать. Сегодня ночью мне вряд ли удастся много спать. Вы будете здесь в половине двенадцатого? Тогда у меня будут для вас новости.

Головин кивнул.

Феррари прошел к двери, открыл ее, обернулся и посмотрел сначала на Головина, затем на Сейгеля, потом, не сказав ни слова, вышел и закрыл за собой дверь.

Ночь была жаркой и душной, без малейшего ветерка. В небе висели черные тучи. Чувствовалось приближение грозы.

Конрад стоял на крыльце охотничьего домика и смотрел в небо.

— Буду рад, если, наконец, разразится буря, — сказал он Мэдж Филдинг.

Мэдж, которая провела весь день с Фрэнсис, вышла на веранду, чтобы подышать свежим воздухом. Несмотря на духоту, снаружи было, по крайней мере, немного прохладнее, чем в домике.

— Я собираюсь проверить охрану, — сказал Конрад. — Хочешь поехать?

— Хочу, — ответила она. — Я не думаю, что буря разразится до нашего возвращения.

— Я тоже так думаю. Ветра еще нет. Во всяком случае, я поеду в машине и по дороге.

Усевшись в машину, Мэдж сказала:

— Ты знаешь, у меня такое ощущение, будто я провела здесь не неделю, а месяцы. Сколько, как ты думаешь, мы будем еще здесь?

— Не знаю. Сам бы хотел знать. Окружной прокурор приедет в среду. Он собирается поговорить с мисс Коле-ман. Теперь его очередь. Я с ней потерпел поражение. Если и он не сумеет убедить ее дать показания, нам нужно будет решить, что с ней делать дальше. Мы не можем ее больше держать. Но если она решит заговорить, тогда мы оставим ее здесь до суда, видимо, месяца на три.

— Что ты о ней думаешь. Пол? — спросила она, когда Конрад выехал на дорогу.

— Приятная девушка, — осторожно ответил он. — А что думаешь ты?

— Мне она нравится, и мне ее жаль. Я думаю, что она попала в беду.