С/с. Том 19

Виттингтон с неожиданным проворством повернул свою огромную тушу. Его рот выглядел темной ямой на расплывчатом светлом блине физиономии.

— Что вы сказали?

— Вы же слышали.

Виттингтон хлопнул в ладоши. В этот момент Мария не то танцевала что-то непонятное, не то изображала ревность, подкрадываясь к Наташе, даже начала петь, но тут же перестала, истерично вскрикнув. Опять раздался негромкий свист. Он совпал с сигналом Виттингтона, наверное, поэтому прозвучал отнюдь не зловеще.

— Перерыв. Пьем кофе.

Он повел Дэйва за черную перегородку, через длинную комнату с кабинками для переодевания. В конце ее на столе подмигивала красным светом и издавала утробное урчание огромная кофеварка, которую в прошлый раз Дэйв видел в другом месте.

Виттингтон вывел Дэйва из здания. Замедлив шаги, он обернулся.

— Хотите кофе?

Предложение было чисто риторическим.

Виттингтон нахмурился.

— Убил своего отца? Вы же говорили, что его отец утонул.

Дэйв рассказал ему то, что было написано в признании Питера.

— Его отец не был крупным и рослым человеком. Парень мог это сделать. Если только знал, как переносить человека на спине.

— Он это знал…

Голос Виттингтона звучал глухо.

В нескольких футах от них стоял «бентли» десятилетней давности с откидным верхом, который нуждался в помывке, да и верх не мешало бы сменить, потому что это была старая тряпка. Виттингтон утратил свою легкую походку, он с трудом волочил ноги по земле, усыпанной копром красно-желтых листьев, пока не добрался до забора и не оперся на него.

— Я сам его этому учил. Для военной игры, по ходу которой ему необходимо было тащить на спине чернокожего парня в два раза тяжелее себя.

Дэйв подошел к нему.

— Во время дождя, который начался тогда с вечера, практически никакого ветра не было. Море было спокойным. Если он хорошо плавает…

— Как тюлень. Но убить?

Виттингтон нахмурился и покачал своей крупной головой.

— Убить он не смог бы! Своего отца? Очаровательный человек. Однажды я с ним познакомился. Ужасно обезображен, но через минуту вы этого не замечаете. Позднее вспоминаете его красавцем. Конечно, должен же был Питер унаследовать от кого-то свою красоту… Чего ради он стал бы убивать своего отца?

— Ответ сам собой напрашивается на язык. Ради возможности получить двадцать тысяч по страховому полису. В тот вечер была последняя возможность заполучить их. Никаких других денег у его отца не было, остается поражаться, что он, живя в такой нужде, все еще продолжал делать взносы в страховую компанию. И вдруг выясняется, что он намеревается лишить Питера этих денег, не знаю ради кого. Возможно, Эйприл Стэннард.

— Симпатичная девушка, — сказал Виттингтон. — Как я понял, они с Джоном Оутсом были безумно влюблены друг в друга.

— К тому же она продала почти все, что у нее было, чтобы заплатить по его счетам в больнице, ухаживала за ним, приютила его у себя, кормила и поила его. Все эти факты были Питеру известны, да и к самому ему она прекрасно относилась.

— Она ему нравилась, — с уверенностью подтвердил Виттингтон. — Кроме того, у Питера было сильно развито чувство справедливости и благодарности. Не могу поверить, чтобы ему потребовались эти деньги. Да нет, это чепуха! Деньги в его глазах не имели большого значения.

Вы знаете, что я ему часто повторял? Что в другое время, в иной период истории, он был бы святым. Просто сейчас они вышли из моды. Для святых больше нет работы!

— А вот я в этом совсем не уверен, — возразил Дэйв. — Я с ним разговаривал сегодня утром, он мне тоже сказал, что деньги не суть важны, и мне показалось, что это было сказано искренне. Сомневаюсь, чтобы они вообще когда-либо играли большую роль в его жизни.

Он в упор посмотрел на Виттингтона.

— Насколько сильно он любил вас?

Физиономия того порозовела, голос стал холодным:

— В каком смысле вы употребляете данное слово?

— В самом прямом. С июня прошлого года вы все время были вместе. Возле вашей кровати висел его портрет. А сколько цветных слайдов с его изображением имелось у вас! Еще совсем неопытному ученику, вы не побоялись дать ему главную роль в какой-то драме, давно вышедшей из моды, которую сейчас никто бы не решился поставить. И вам этот спектакль понадобился только для того, чтобы продемонстрировать этого красивого мальчика в трико. Он большую часть времени проводил здесь, редко показывался дома. Его семья, его друзья вообразили, что он потерял голову из-за театра. Что его в действительности привлекало, театр или вы?

Виттингтон выпрямился и надулся:

— Послушайте, я же говорил вам…

— Меня больше интересует то, чего вы мне не сказали. Город прекратил ассигновать ваш театр, так что вы оплачиваете счета из своего кармана. А карман-то почти совершенно пуст.

— И как же, — Виттингтон пытался придать своему голосу крепость стали, — по-вашему мнению, это касается Питера?

— Двадцать тысяч для вашего театра были бы значительным подспорьем и продлили бы его существование на какое-то время.

Виттингтон вытаращил глаза.

— Вы сошли с ума!