С/с. Том 24

Она промолчала, видя, как блестит ствол револьвера, направленный ей в бок. Нервная дрожь сотрясала все ее тело.

— Тебе незачем меня бояться, — сказал Перри и вновь коротко хохотнул. От этого смеха мороз пошел по коже девушки. — Как тебя зовут, бэби?

Рот ее пересох, и она не могла произнести ни слова. Перри положил свою горячую руку на обнаженное колено девушки. Она вздрогнула всем телом, машину занесло на обочину, но ей удалось выравнять руль. Ругаясь, Перри поверх ноги девушки нажал на тормоз. Машина резко остановилась, двигатель работал с перебоями. Они стояли на узкой дороге, с двух сторон обсаженной пальмами. Рядом не было бунгало.

По этой дороге ездили только любители позагорать на пляже. Фары вырывали длинный светлый тоннель в темноте. Перри прислушался. Сзади и впереди никого не было. Он выключил фары, и только слабый свет подфарников оставлял два светлых пятна на дороге. Взяв девушку за шею левой рукой, он грубо потряс ее:

— В чем дело, бэби… неужели ты меня испугалась? — Кривая усмешка не сходила с лица Перри.

Рот девушки округлился, ужас исказил ее лицо. Пальцы Перри все сильнее сжимали ее горло. Обезумев от страха, она пыталась судорожно колотить его в лицо и грудь кулачками, пинать ногами. Ругаясь, Перри выронил револьвер, и теперь обе его руки были свободными. Продолжая левой сжимать горло несчастной, он правой схватил ее за запястье. Голые ноги возбуждающе действовали на Перри. Потянув девушку на себя, он локтем открыл дверцу и выбросил ее на дорогу. Ударившись о твердое песчаное покрытие дороги, она на миг потеряла сознание. Очнувшись, увидела, что ужасный человек стоит над ней на коленях и горячими руками разрывает свитер и бикини. В следующий момент он навалился на нее, обломок камня впился ей в спину, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, которую она ощутила, когда он грубо, с силой дикого животного проник в нее.

Удовлетворив свою похоть, он поднялся и толкнул ее ногой.

— Поднимайся, бэби, — нетерпеливо сказал он. — Что здесь такого? Поднимайся!

Так как она продолжала лежать, он наклонился и, схватив ее за волосы, рывком поставил на ноги. Безвольное тело навалилось на него, но он толкнул ее, совсем голую, к машине.

— Давай… Давай… У меня совершенно нет времени, — злобно прошипел он и, оставив ее на сиденье пассажира, обошел машину, чтобы сесть за руль.

Нога девушки коснулась холодного ствола револьвера. Чисто инстинктивно, чувствуя, как по ее бедрам струится кровь, совершенно не соображая, что делает, она подняла оружие и в тот момент, когда грузное тело Перри опустилось на сиденье, она, рыдая и даже не прицеливаясь, нажала на спуск.

Боковым зрением Перри увидел блеск револьвера, услышал звук выстрела и почувствовал страшную боль, раздирающую его внутренности. Он так и остался сидеть, парализованный жуткой болью, с открытым ртом и холодным потом, выступившим на лице. Он лишь наблюдал, как совершенно обнаженная девушка выпала из машины, с трудом поднялась, побежала куда-то в сторону и моментально исчезла. В ноздри бил запах сгоревшего пороха, кровь заливала брюки.

Уже на пределе сил он все же смог завести двигатель и на первой скорости двинулся по дороге. В голове его стучала лишь одна мысль — прежде чем он истечет кровью, ему во что бы то ни стало нужно добраться до бунгало Мейски.

Мейски поставил «бьюик» в заранее облюбованное укромное место. Дыхание давалось ему с таким трудом, что он уже начал всерьез беспокоиться. Боль в груди становилась все сильнее, и он чувствовал, что может вот-вот потерять сознание. «Не нужно было двигать этот ящик до тех пор, пока он не был полностью опустошен», — с запоздалым раскаянием думал он. Дрожащими пальцами он выключил фары.

Теперь можно было отдохнуть. Он был уверен, что в этом тайнике ему опасаться нечего. Полицейские никогда не догадаются искать его в этом направлении. Самым разумным будет сейчас не торопясь добраться до пещеры и растянуться на спальном мешке. Через пару часов, когда сердце придет в норму, можно будет вернуться к машине.

Но когда он попытался открыть дверцу машины, то почувствовал такой сильный приступ боли в груди, что мешком свалился обратно на сиденье. На мгновение он с ужасом подумал, что умирает. Полулежа он стал ждать, когда боль поутихнет. Лицо его перекосила гримаса злобного бессилия: после успешной реализации всех своих планов, после всех волнений, опасностей и риска, которому он подвергался, в тот момент, когда он стал обладателем двух миллионов долларов, нужно же было, чтобы его настиг сердечный приступ!