С/С том 26. В этом нет сомнения. Шантаж и флакон духов. Скупщик краденого.

— Что ж, большое спасибо, мистер Мэнсон. — Когда я, собираясь уходить, поднимался, он остановил меня. — Я хотел бы вас задержать еще на минутку. Я высоко ценю вашу деятельность, мне нравится ваш журнал… Но это такое необычное убийство… Горди был заурядным человеком. Мне непонятно, зачем кому-то понадобилось его убивать. Не нахожу мотива, — Он не сводил с меня внимательного взгляда, — Вы меня понимаете? Зачем убивать такого человека?

— Не имею представления, — сказал я и встал.

— Вы разговаривали с Горди… Каким он вам показался?

Я не поддался попытке втянуть меня в разговор.

— Таким, как вы сказали: заурядным.

Он задумчиво рассматривал меня.

— Нельзя ли немножко подробнее?

— Ничем не примечательный. Возможно, он что-то собой представлял как специалист в своей области… Я был занят, его предложение меня не интересовало, а значит, не интересовал и он сам.

— Понятно. — Через секунду он продолжал. — По-видимому, он увлекался фотографией. У него была очень хорошо оборудованная комната для этих целей и увеличитель новой модели, хотя нас удивила одна вещь: мы нашли оборудование, но во всем доме не нашлось ни единого образца его работы. Вы следите за моей мыслью? — Он почесал свой выразительный нос. — У человека с таким явным хобби ожидаешь найти какие-то фотографии, правда?

— Это странно. — Я пожал плечами. — Вероятно, он только начинал и еще ничего не успел сфотографировать.

Он покачал головой.

— Нет. Ванночками и остальными предметами пользовались. Возможно, что все фотографии унес убийца. В этом случае мы могли бы подозревать, что Горди занимался шантажом. И нам был бы тогда ясен мотив.

— Да. Лейтенант, мне нужно ехать в редакцию.

— Конечно, поезжайте. — Он снова посмотрел мне в лицо. — Но возможно, мне придется вас побеспокоить, мистер Мэнсон.

— Разумеется, — сказал я и вышел.

Несколько минут я сидел в машине, восстанавливая в памяти наш разговор. Кто бы ни убил Горди, он явно забрал пленку с отпечатками. Меня тревожило, что Голдстейн так быстро обнаружил истинный мотив. Я сказал ему правду, умолчав лишь о встрече с Криденом на Восточной авеню.

Правда, Криден тоже замешан в эту историю, и я полагался на его молчание.

Вдруг я вспомнил еще одно обстоятельство. Я сказал Голдстейну, что Горди приходил по поводу рекламы. Но в моем магнитофоне осталась запись его вымогательского диалога. Если лейтенант явится ко мне с ордером на обыск — будет плохо, эта магнитофонная лента потянет меня на дно. Следовало немедленно стереть запись, и чем скорее, тем лучше.

Я поехал домой. Поставив машину у тротуара, я подбежал к двери, отпер ее и прошел в гостиную. Направившись к магнитофону, я уже на полпути увидел, что ленты в нем нет. Потом я заметил, что на полу у французского окна что-то блестит на солнце: маленькая кучка осколков. Я перевел взгляд на окно. Кто-то разбил одно из стекол оконного переплета возле самой ручки.

Я подошел, чтобы осмотреть магнитофон. Тот, кто забрал ленту, просто оборвал ее. Остался только маленький обрывок на второй пустой катушке. Неизвестный, видимо, боялся и спешил, но теперь в его руках находилось доказательство того, что Горди шантажировал меня.

Здесь могла побывать полиция… Хотя нет, полиция не взламывает окон. Тогда кто же?

Я стоял посреди комнаты и старался преодолеть нахлынувшую на меня волну страха. Мне было ясно, что эта лента представляет не меньшую опасность, чем мой пистолет или пленка Горди, — конечно, если их найдут.

Потом я вспомнил фотографию, данную мне Горди, на которой Линда прячет в сумочку украденные духи. Фотография лежала в столе. Я быстро выдвинул ящик. Она исчезла.

Меня заставил вздрогнуть пронзительный звонок телефона.

Это была Джин.

— Стив? — В ее голосе звучала тревога. — Что происходит? Вы приедете? У вас полный стол работы, и Макс тут дожидается.

Я постарался придать своему голосу спокойствие.

— Сейчас еду, — сказал я и положил трубку.

Достав платок, я вытер потное лицо и руки. При мысли о редакционной работе мне делалось тошно, но надо было ехать.

Неожиданно зазвенел звонок у входной двери. Я выглянул в окно и увидел остановившийся перед домом «ролле ройс» Кридена. Я пошел открыть ему.

— Я надеялся, что еще застану вас дома. Задержу вас только на минутку.

Я пригласил его войти.

Он прошел в гостиную, посмотрел на разбитое стекло, потом повернулся ко мне.

— К вам забрались воры?

— Сейчас это не имеет значения. Послушайте, ваша и моя жены занимались кражами в магазине. Если мы хотим уберечь их от преследования, а себя от подозрения в убийстве, то нужно молчать. Голдстейн уже допросил меня, скоро придет и ваша очередь. Я сказал ему, что никого не встретил на Восточной авеню, вы утверждайте то же.

— Значит, вы уже говорили с полицией?

— Да. Так не забывайте, что нужно молчать.

— Разумеется.

Он прошелся по комнате.

— Бог знает, зачем эти женщины воруют, как будто я когда-нибудь ограничивал Мейбл…

— Горди шантажировал вас?

Не дождавшись ответа, я продолжал:

— У меня он потребовал двадцать тысяч, а от вас он сколько хотел?

Он пожал плечами.

— Восемьдесят.

— Как он связался с вами?

— Остановил меня на улице.