С/с. Том 27

Минуты три мы сидели и ждали, и когда я уже начал было думать, что человек с чемоданом безвозвратно потерян, к отелю подкатило такси. Из салона выбрался человек с чемоданом и торопливо направился к входу в отель.

— Что я говорил? — водитель довольно улыбнулся.

Я расплатился по счетчику и сверх того добавил пять долларов.

— Очень вам обязан. А сейчас пришло время побеседовать с этим любителем поздних прогулок.

— Может быть, я чем-то могу вам помочь?

— Вы и так уже здорово меня выручили. Не нужно.

Пожав руку водителю, я вышел из машины и зашагал к отелю. Перед вращающейся дверью я остановился.

Человек с чемоданом обращался к портье, пожилому лысеющему мужчине, на лице которого застыла маска полнейшего безразличия ко всему на свете. Прямо над их головами висела лампа, свет от которой падал на человека с чемоданом, так что я имел возможность хорошо рассмотреть его.

Он совсем не подходил Долли для совместного путешествия. Небольшого роста, коренастый, на вид лет шестьдесят. Красный цвет лица, равно как и приличное брюшко, выдавали в нем большого любителя пива. Мешковато сидевший костюм давно нуждался в чистке, точно так же, как и туфли. Серая фетровая шляпа полиняла на солнце. На нем была только одна новая вещь — бледно-голубой галстук с желтой лошадиной головой.

Разговаривая с портье, он поминутно вытирал лицо грязным носовым платком, и даже я со своего наблюдательного места мог видеть, насколько тот нервничает.

Наконец незнакомец вытащил деньги и положил перед портье, а тот подтолкнул ему книгу регистрации. Торопливо расписавшись, человек с чемоданом взял протянутый ключ и засеменил к лестнице.

Я выждал некоторое время, потом толкнул вращающуюся дверь и вошел в вестибюль.

Пожилой, измученный постоянным недосыпанием портье, окинул меня равнодушным взглядом.

Я подошел и оперся на стойку. При первом же взгляде на него становилось понятно: если хочешь получить нужную информацию, нужно действовать самым примитивным, но безотказным здесь методом.

— Только что наверх поднялся человек. Я бы хотел узнать, кто он такой, — не допускающим возражения тоном сказал я, вытаскивая бумажник и демонстрируя десятидолларовую банкноту. Предоставив возможность портье полюбоваться ею, я свернул банкноту вчетверо и сунул между средним и указательным пальцами левой руки, откуда она торчала, словно флаг. Дабы портье мог постоянно держать ее в поле зрения, я положил левую руку на стойку.

Взгляд портье тут же переместился с моего лица на вожделенный предмет. Я увидел, как нервно раздуваются ноздри его сплющенного носа, а глаза принимают осмысленное выражение.

— Мы не даем сведений о постояльцах нашего отеля, — неуверенно начал он. — Кто вы, мистер?

— Человек, готовый купить сведения за десять долларов.

Он втянул голову в плечи и даже на мгновение прикрыл глаза, морщины избороздили его узкий лоб. Так он был похож на тощую нахохлившуюся курицу.

Снова открыв глаза, он как загипнотизированный сфокусировал взгляд на банкноте.

— Вы не коп, — пробормотал он, как бы обращаясь к самому себе. — И не частный детектив.

— Ну и что с того. Так как его зовут?

Рука портье — похоже, он не мыл ее с неделю — робко двинулась в направлении банкноты, но когда до цели оставалось не более двух дюймов, я отодвинул руку подальше.

— Так как его имя?

Он обреченно вздохнул.

— Понятия не имею. Запись в книге наверняка фальшивая. — Портье перевернул книгу, чтобы я мог прочесть последнюю запись.

«Джон Тернер, Сан-Франциско» — было написано неровным косым почерком.

— Тернер, — пробормотал портье. — Да если бы я за каждого Тернера, которых в этой книге хоть пруд пруди, получал по десятке, то давно бы разбогател и бросил эту проклятую работу.

— Он не объяснил, почему прибыл так поздно? Сколько он здесь пробудет?

Портье вновь втянул голову в плечи.

— Если я буду держать деньги в руках, мистер, моя память заработает значительно лучше. Старость, знаете ли, пагубно действует на нее.

Я уронил банкноту на стойку.

— Пусть пока полежит здесь, возможно, это освежит вашу память.

Наклонившись, он еще некоторое время рассматривал банкноту, потом спросил:

— Так что конкретно вы хотели узнать, мистер?

Я повторил вопрос.

— Он сказал, что опоздал на последний поезд и уедет первым же утренним. Просил разбудить в семь утра.

— Куда идет поезд?

Портье огорченно развел руками.

— Он этого не сказал. Но только не в Сан-Франциско. Утренних поездов в том направлении нет. Может, в Сан-Диего. Последний поезд в Сан-Диего ушел как раз в половине третьего ночи, а завтра утром уходит в половине восьмого.

Поразмыслив над полученной информацией, я спросил:

— В каком он номере?

Положив палец на банкноту, портье начал медленно придвигать ее к себе.

— В двадцать восьмом, но пропустить наверх я вас не могу. Для этого нужно снять номер.

— Двадцать девятый или двадцать седьмой свободны?

Он посмотрел через плечо на доску с ключами, затем, не убирая палец с банкноты, левой рукой снял с крючка ключ от двадцать девятого номера. Положив его передо мной, он, словно ящерица, слизывающая муху, смахнул банкноту со стойки.