С/с. Том 30

— Что ты говоришь? — воскликнул Кен. — Они обвинят его в шантаже, и он заговорит. Наши имена будут скрывать, но все равно узнают об этом.

Карин наклонила голову.

— Ты хочешь сказать, что мы отдадим 10 тысяч долларов этому мерзавцу?

— У меня нет таких денег.

— У меня тем более. Значит, ничего не дадим. Пусть посылает письма. У моего старика будет приступ, как обычно, но я знаю, как с ним обращаться. Он не захочет поверить в то, что мы спали вместе, и мне не составит особого труда убедить его в этом.

Она посмотрела на часы.

— Я уже опаздываю. Займись своими делами. Твоя жена тем более не захочет этому поверить, правда? Тебе тоже надо убедить ее в этом. До завтра.

Махнув на прощание рукой, она вышла.

«Убедить Бетти? — думал Кен. Это значит соврать. Как только она получит письмо, она покажет его». Кен знал, что он никогда не мог убедительно лгать. За четыре года совместной жизни он ни разу не лгал.

Он принялся ходить по комнате. Он вел себя как дурак. Он мучился угрызениями совести, испытывая отвращение к самому себе. В конце концов ему удалось взять себя в руки. Сделанное не вернешь. Есть только один честный путь: все рассказать Бетти до того, как придет письмо, и надеяться на то, что она выдержит этот удар. А если не выдержит? Если удар будет такой, что она не выдержит? Это будет невыносимо. Он попытался убедить себя, что они слишком крепко связаны, но прекрасно понимал, что их отношения после этого изменятся. Эта мысль приводила его в отчаяние, но, как бы то ни было, лучше сказать правду, чем лгать.

Он посмотрел на часы. Было 18.30. Она, наверное, уже дома. Он поедет домой и во всем признается.

Он закрыл контору, сел в машину и влился в вечерний поток движения. Дорога домой казалась ему вечностью.

Сидя за рулем машины, он пытался думать о том, что скажет: как сделать признание так, чтобы оно было наименее тяжко для Бетти? Какими словами должен изъясняться мужчина, объясняя жене, что был неверен?

Он так ничего и не решил, въезжая в гараж. Машина Бетти стояла на месте.

Он собрал все свое мужество и вошел в коридор.

— Кен?

В дверях комнаты появилась Бетти.

— О, дорогой, я так рада, что ты вернулся. Я собиралась уже тебе позвонить.

Ему показалось, что она бледна и взволнованна.

Боже! Неужели этот мерзавец уже приходил? Сердце застучало.

— Что с тобой, дорогая? Что-то не так?

— Только что позвонила мать. У отца приступ. Она хочет, чтобы я приехала.

Родители Бетти жили в Атланте. Отец был блестящим адвокатом и очень нравился Кену. Эта новость была для него ударом, он забыл свои собственные проблемы.

— Это серьезно?

Бетти глотала слезы.

— Боюсь, да. Ты проводишь меня в аэропорт? Через час есть самолет. Нужно успеть.

— Конечно… Очень жаль.

— Вещи готовы. Пошли.

Он взял ее чемодан.

— У тебя есть деньги?

— Да… да… пошли.

По дороге в аэропорт Бетти сказала ему:

— Мне не хочется тебя оставлять, Кен. Я не знаю, сколько буду отсутствовать. Выкрутишься сам? Холодильник набит продуктами.

— Конечно, не беспокойся. Я хотел бы поехать с тобой. — Он взял ее за руку. — Не волнуйся, дорогая.

Бетти расплакалась.

Продолжая ехать, он принялся думать о своих собственных проблемах. Ясно, что сейчас признаваться нельзя. Если она будет отсутствовать неделю, он, может быть, сможет уничтожить письмо.

Отсрочка!

* * *

Сидя за столом, шеф полиции Террел курил трубку и слушал рапорт Лепски.

— Гарри Бентли вне подозрений, — закончил он. — Весь вечер он был в клубе. Я видел его пиджак, все пуговицы на месте. Остаются Брэндон и Грэг. Мне кажется, с дочкой Стернвуда был Брэндон и, уходя от нее, он наткнулся на труп. Может быть, он даже видел убийцу, может, сам убил ее. Что мне теперь делать?

— Проверь его пиджак, — сказал Террел, — выясни, что он делал в момент убийства. Я не очень верю, что Брэндон сыграл роль «Джека-потрошителя». Чем занимается дочь Стернвуда, нас не касается. Будь осторожен, Том.

Лепски пожал плечами.

— Греэг мертв, но осталась куча одежды. Куда она делась? Если его жена отдала одежду, вполне возможно, что этот пиджак был на убийце. Как мне говорили, миссис Грэг тяжелая женщина.

— Как бы то ни было, но тебе нужно ее повидать. Постарайся вести себя деликатнее. У нее есть деньги и связи.

Было 20.15. Лепски был уверен, что Брэндон дома, и вместе с Якоби отправился к нему.

Вернувшись из аэропорта, Кен постарался расслабиться. Заниматься приготовлением ужина не было настроения. Он не хотел думать о Лу Буне, а думал от отце Бетти.

Звонок у входной двери нарушил поток его мыслей.

Он поднялся и, полагая, что это сосед, открыл дверь. При виде Лепски и Якоби кровь застыла в его жилах. Он отступил, чувствуя, как бледнеет.

Лепски обратил внимание на то, как изменился Кен. Своим полицейским голосом он сказал:

— Мистер Брэндон? Инспектор Лепски, инспектор Якоби. Мы хотим поговорить с вами.

Кен сделал усилие, чтобы взять себя в руки. Он еще отступил и прерывающимся голосом ответил:

— Входите. В чем дело?

Лепски был сторонником медленных действий. Он видел, что Бреэндон на пределе.

— У вас хороший домик, мистер Брэндон.