С/с. Том 30

— Неважно. Отдайте мне пиджак!

— Вы ни на что не годитесь, — продолжал Виленский, — потому что, если бы вы посмотрели, то заметили бы, что на пуговицах есть, номера серий.

Лепски широко открыл глаза.

— Ну и что?

— Если бы вы внимательно осмотрели эти пуговицы, мне не пришлось бы терять время.

— Ладно… Согласен, мы не умеем смотреть. Отдайте наконец пиджак.

— Одна из пуговиц другой серии, чем на пиджаке и запасных. Я вам советую сравнить номер этой серии единственной пуговицы и номера серий на пиджаке, который есть у Левина.

— Это будет доказывать, что Брэндон или кто-то другой срезал пуговицу и положил ее вместе с запасными… так?

— Возможно, но лучше проверить пуговицы у Левина.

— Проверим. Отдайте пиджак.

Виленский снисходительно улыбнулся.

— Но это не докажет, что Брэндон и есть ваш убийца.

Лепски сжал и разжал кулаки.

— Что?

— Пуговица, найденная на месте преступления, которую дал мне Хесс, из другой серии. Они не соответствуют ни пуговицам Брэндона, ни Левина. Значит, вы напрасно теряете время.

— Ну ладно, тем хуже, — сказал Лепски, идеей фикс которого было выступить по ТВ. — У меня нет времени. Где пиджак?

— Вы, из центрального комиссариата, — сказал Виленский, — всегда стремитесь к рекламе. — Когда я был молодым фликом…

— Да, я знаю… Были вы и Шерлоком Холмсом. Боже, где же пиджак?

Вздохнув, Виленский поднялся и подошел к шкафу. Он вытащил из него пиджак, который Лепски вырвал у него из рук.

— Я передам, — сказал Лепски, выскакивая из комнаты.

Спускаясь, он наткнулся на телефонную будку. Он вспомнил, что не предупредил Кэрролл. Он остановился и позвонил домой. Когда она ответила, он сказал:

— Дорогая, открой широко ушки…

— Это ты, Лепски?

Лепски имитировал выстрел из ружья.

— А кто же еще? Этот мерзавец — молочник?

— Лепски. Прекрати говорить гадости и шуметь. Ты меня оглушил.

— Хорошо! Хорошо! Слушай…

— Слушай меня ты, — твердо сказала Кэрролл. — Ты занимаешься тем, что сказала Мэхитабель?

Лепски распустил узел галстука.

— Кроваво-красная луна? Черное небо? Оранжевый песок?

— Я рада, что ты не забыл, — сказала она. — Ну и как ты, продвинулся?

— Все хорошо. А теперь слушай меня…

— Как это… все хорошо? Что это означает?

— Ты меня слушаешь или нет? — заорал Лепски. — Я буду участвовать в передаче Пита Хамильтона сегодня вечером в девять часов. Я! Ты слышишь? Я…

— О, Том! — голос Кэрролл стал медовым. — Это замечательно! Правда, правда?

— Я же тебе сказал! В девять часов. Послушай, милая, предупреди соседей. Быстрее! Я хочу, чтобы они меня увидели. Объяви повсюду, хорошо?

— Том! Конечно! Передача Пита Хамильтона в девять часов?

— Да. Мне нужно спешить.

— Я не дождусь передачи!

Лепски бросил трубку, вскочил в машину и направился в студию.

Молодой служащий радостно улыбнулся ему.

— Мистер Лепски?

— Да, да.

— Мистер Хамильтон ждет вас. Второй этаж, комната номер 4.

— Спасибо. — Думая о первом появлении на экране, он спросил: — Мне не нужно загримироваться?

— Они это сделают там, наверху. Никаких проблем.

Лепски на лифте поднялся на второй этаж. Хамильтон разговаривал с двумя мужчинами. Бейглер уже позвонил Хамильтону, и этот согласился.

Лепски ожидал, держа пиджак в руках, переминаясь с ноги на ногу. Наконец Хамильтон обратил на него внимание.

— Привет, Лепски, — сказал он, глядя на него холодно и цинично.

— Салют, Пит! Я сам буду показывать пиджак. Мы не хотим, чтобы он хоть на мгновение уходил из наших рук.

— Пожалуйста. Согласен, пошли.

— А… разве не нужно гримироваться? — спросил Лепски взволнованным голосом.

Хамильтон осмотрел его.

— Сойдет и так. Пошли.

Он ввел Лепски в ярко освещенную студию, где камеры стояли на месте. А целая армия техников метались взад-вперед.

— Я вас пропущу вначале, — сказал Хамильтон. — Вы только держите пиджак, говорить буду я. Быстро прорепетируем. — Он показал на стол пальцем. — Встаньте сзади и поднимите руки, чтобы показать пиджак.

— Минутку, — сказал Лепски. — Может быть, снять шляпу?

Хамильтон вздохнул.

— Все флики носят шляпы. Можете оставить ее на голове.

Лепски встал позади стола. Двое техников показали ему как он должен держать пиджак. Камеры приблизились. Лепски напрягся. Это был великий момент в его жизни. Хамильтон посмотрел на него, потом кивнул головой.

— Хорошо, расслабьтесь. — Он посмотрел на часы. — Наша очередь.

Он сел в кресло. На него направили камеру.

Лепски немного вспотел, ожидая. Он понимал, что говорит Хамильтон, но его мысли были далеко. Он думал о Кэрролл, которая ожидает его появления на экране, он думал об этих мерзавцах-соседях. Черт возьми! Он произведет эффект!

Потом он услышал, как Хамильтон сказал:

— Вот пиджак, который разыскивает полиция. — Молодой бородач сделал знак Лепски, который раздумывал, какое выражение лица ему принять. Он подумал, что лучше всего суровое, Он принял его в тот момент, когда камера передвигалась на него. Бородач сделал знак не шевелиться, и на лице Лепски суровое выражение сменилось дружелюбным.

— Если кто-то узнал этот пиджак, — говорил Хамильтон, — и может сообщить любые сведения, даже самые банальные, его просят связаться с полицией.