С/с. Том 5

Он вышел из ресторана и, дойдя до Фосс-стрит, остановился перед дверью, над которой горела неоновая вывеска «Флорида-клуб», а внизу чуть помельче — «только для членов клуба».

Заплатив портье с боксерским носом фунт за членский билет, Дон спустился по грязным каменным ступеням, которые привели его в жалкий бар. За баром находился плохо освещенный зал со столиками, оркестром из трех музыкантов и маленькой площадкой для танцев.

Чтобы не привлекать внимания, Миклем остановился возле бара и заказал виски. В баре сидели еще две блондинки и длинноволосый тип с широченными плечами, одетый в клетчатый костюм. Все трое пили неразбавленный джин и уставились на Миклема с нескрываемым интересом.

Миклем повел себя так, словно был здесь один. Он закурил и принялся с глубокомысленным видом разглядывать свой стакан.

Через некоторое время к бару подошли еще двое, тогда Миклем одним глотком осушил свой стакан и прошел в ресторан.

Оркестр, состоявший из пианиста, саксофониста и ударника, играл что-то занудное без особой уверенности. Три пары на пятачке слабо перебирали ногами в такт музыке. Один из танцоров сильно качался, но держал в руке стакан с виски. Его партнерша, девушка с жесткими чертами лица и медными волосами, курила.

Миклем подошел к столику в углу и сел. Рядом находилось небольшое возвышение, обнесенное оградой, где сидели, покуривая и рассматривая публику равнодушными глазами, три девушки.

К Дону подошел паренек, наряженный в белую куртку сомнительной чистоты.

— Виски?

Миклем кивнул.

Официант ушел. Оркестр оставил попытки изобразить что-нибудь веселенькое. Пары, толкавшиеся на пятачке, не дали себе труда даже хлопнуть в ладоши. Они вернулись за столики, и в зале установилась угрюмая тишина.

«А ведь этот «Флорида-клуб» считается злачным местом, центром ночной жизни города, жутким и опасным», — подумал Дон. Он еще раз взглянул на девушек, сидящих на возвышении, и решил, что брюнетка с розой в волосах вполне могла быть Джиной Пастеро. У нее были довольно тонкие черты, но в этой красоте было что-то жесткое и коварное. Черные кудри, падающие на темные глаза, придавали девице порочный вид. Ее крепко сколоченное, созданное для грубой страсти тело было обтянуто красным платьем с большим декольте. Она сидела неподвижно, скрестив руки на коленях. Если бы не открытые глаза, можно было бы подумать, что девушка спит.

Парнишка принес виски, и Миклем сразу расплатился. Из бара появились две блондинки, сели за столик напротив Дона и принялись разглядывать его в упор.

Прошло пять томительных минут, потом забренчал пианист. Такта через три саксофон и барабаны, словно два костыля, пришли ему на помощь.

Миклем подошел к возвышению и спросил у девушки в красном:

— Как вы полагаете, найдете силы, чтобы потанцевать со мной?

Две другие девицы, нагло уставившись на него, захихикали.

Девушка в красном встала и, открыв дверцу в заграждении, не говоря ни слова, последовала за Миклемом. Дон взял ее за талию и увлек на пятачок, где уже крутились три пары. Примерно через минуту топтания на месте Дон проговорил:

— Ну и ну! Сюда, должно быть, приходят позабавиться служащие похоронного бюро.

Девушка не ответила. Она безропотно позволяла таскать себя по танцевальной площадке, и ничто, казалось, не могло оторвать ее носа от галстука кавалера. Сделав еще круг по площадке, Дон возобновил попытку разговора:

— Я не хотел бы мешать вам спать. Поставьте свои ноги на мои и отдохните немного.

Партнерша отстранилась, чтобы посмотреть на него. Дон мог как следует рассмотреть содержимое ее декольте, но воспитание не позволило ему делать это слишком долго, и он отвел взгляд.

Черные, окруженные тенями глаза девушки выражали лишь презрение и усталость.

— Что, петушок, покукарекать захотелось? — спросила она холодно и резко.

— Конечно. Покукарекать и попрыгать. Скажите только, если для вас это слишком быстро.

— Если вас не устраивает моя манера, можете отправляться на место, — сказала она, распаляясь.

И тут Миклем перешел на итальянский.

— Я сам знаю, как мне надо поступать, и не тебе, шалава, меня учить!

Досада, раздражение, усталость — все это внезапно исчезло с лица брюнетки. Ее взгляд вспыхнул, красные, чувственные губы раздвинулись в белозубой улыбке.

— Как вы узнали? — спросила она. — Вот уже год, как никто не говорил со мной на родном языке!

— Я умею читать мысли, — улыбнулся в ответ Дон.

— Да вы пьяны, — надула губки девушка.

— Вот это мысль! А что если нам прекратить это топтание и заняться чем-нибудь поинтересней в другом месте?

— Как хотите. Но в любом случае это будет стоить фунт в час.

— Об этом не беспокойтесь, — заверил ее Миклем. — Я набит деньгами, как мешок инкассатора. Что вы хотите?

Она заказала неизменную бутылку шампанского, а Дон вторую порцию виски. Когда напитки были оплачены, Миклем спросил девушку, откуда она родом.

— Из Неаполя, — сказала она. — Я вышла замуж за американского солдата, который зачем-то притащил меня в Лондон. Мы прожили здесь две недели, а потом он перевернулся вместе со своим такси и помер от разрыва сердца.