С/с. Том 8

Я развалился в кресле и снова подумал о приеме, который мне оказали. Вот что значит стоить миллиарды долларов! Я вспомнил о кошмарном времени, когда я метался в поисках работы. А теперь ко мне вдруг стали относиться, как к одному из богатейших и могущественнейших людей в мире, и мне это страшно нравилось.

Я продолжал лежать в кресле еще минут двадцать, но потом мне пришло в голову, что как Джо Меррилл Фергюсон я заслуживаю большего внимания.

Дюрант все еще читал, а оглянувшись, я увидел Маццо в другом кресле.

— Маццо! — сказал я резко.

Они оба с Дюрантом посмотрели на меня. Поколебавшись, Маццо подошел ко мне.

— Двойной виски со льдом и что-нибудь поесть.

Маццо моргнул и вопросительно посмотрел на Дюранта. Тот, тоже поколебавшись, кивнул.

— О’кей, мистер Фергюсон, — сказал Маццо и вышел.

Дюрант долго смотрел на меня, потом снова занялся бумагами.

Одна из стюардесс принесла виски. Я поблагодарил ее кивком. Как только я закончил пить, вкатили столик с великолепной едой.

Меня обслуживали две стюардессы. Я надеялся, что у Дюранта хватило ума взять тех стюардесс, которые не общались с Фергюсоном раньше. Их поведение было именно таким, какое должно быть у двух девушек, обслуживающих одного из богатейших людей в мире. Одна из них, блондинка, все время сексуально улыбалась мне. И я был уверен, что даже если я положу руку под ее короткую юбку, она не будет протестовать.

Затем принесли сигары и бренди.

«Да, — подумал я, — вот это жизнь».

— Не желаете ли что-нибудь почитать, мистер Фергюсон? — спросила блондинка.

Я вспомнил, что был изолирован последние три дня.

— Принесите, пожалуйста, газету.

Покачивая бедрами, она вышла и вернулась с «Калифорния Таймс». Там не было ничего нового. Я нашел Голливудские новости. Они занимали две страницы: кто развелся, у кого новый любовник, кто может получить Оскара. Словом, то, что меня интересовало.

На второй странице была фотография Чарльза, который делал для меня маску. Я посмотрел на фотографию и заголовок.

Чарльз Дювайн: голливудский художник-гример.

САМОУБИЙСТВО!

У меня похолодело внутри, когда я читал.

Чарльз Дювайн, писал репортер, был в отъезде два месяца. Говорят, он отдыхал на Мартинике. Вернулся он в свой дом на Санта-Барбара две ночи назад. Охранник говорил, что мистер Дювайн был в подавленном настроении и нервничал. На следующее утро, обходя свой пост, охранник нашел на тротуаре тело мистера Чарльза Дювайна. Вероятно, в состоянии депрессии мистер Дювайн выбросился с террасы своей квартиры. Полиция определила самоубийство.

Я закрыл глаза, и газета выпала у меня из дрожащих пальцев.

Ларри Эдвардс, который мог проболтаться, умер в автокатастрофе. Теперь — Чарльз Дювайн, который превратил меня в Фергюсона и тоже мог проговориться, — также мертв. Самоубийство! Страх охватил меня.

И правда обрушилась на меня, как удар молота. Когда я выполню свою работу, меня тоже уберут. Как только все это закончится, Фергюсон и Дюрант не позволят, чтобы я проболтался. И они убьют меня, как убили Ларри Эдвардса и Чарльза. Я был так напуган, что меня чуть не стошнило. Холодный пот выступил у меня на спине и на лице под маской.

— Еще бренди, мистер Фергюсон? — сексуальная блондинка стояла рядом.

Только из-за маски она не видела, как я испуган. Бренди? Да, это очень надо сейчас.

— Да, спасибо.

Она поставила бокал на стол передо мной:

— Если хотите отдохнуть, сэр, ваша спальня рядом. Нам лететь еще пять часов.

— Да, — сказал я и поднялся.

Маска была невыносима, и я хотел ее снять.

— Пойду отдохну, Джо, — сказал я хрипло, когда Дюрант взглянул на меня.

Маццо встал было с места, но Дюрант покачал головой, и Маццо снова сел.

Я последовал за стюардессой и оказался в спальне с большой кроватью и ванной комнатой.

Она поставила термос с бренди на ночной столик и улыбнулась мне.

— Что-нибудь еще, мистер Фергюсон? Я свободна еще часа два. — Она приглашающе заломила бровь.

Если бы я не был так напуган и не острое желание снять маску, я бы соблазнился.

— Нет, ничего. Спасибо.

— Называйте меня Фуби, мистер Фергюсон. Я полностью к вашим услугам, — поколебавшись, она снова улыбнулась и вышла.

Я закрыл дверь на замок и, войдя в ванную, осторожно снял маску. Положив ее на столик, я посмотрел в зеркало.

Боже, какой развалиной я выглядел! Это был Джерри Стивенс — мокрый от пота, безработный актер, до безумия напуганный, с бледным лицом и перекошенным ртом. Давно ли я смотрел на себя в зеркало в образе Джона Меррилла Фергюсона и спрашивал, чего я не имею из того, что имеет он.

Умывшись, я вернулся в спальню и, выпив чуть ли не все бренди, сел на кровать, стараясь унять дрожь в руках.

Через несколько минут бренди начал действовать, и сердце мое замедлило бешеный ритм. Я зажег сигарету.

Мысли были только о Чарльзе Дювайне. Может, двое головорезов или даже Маццо ждали его на террасе, а там…

Меня передернуло.

Это может случиться и с тобой. Это наверняка может случиться с тобой, когда ты не станешь нужен Дюранту. Но по крайней мере ты знаешь, что ожидать.