С/с. Том 8

— Я хотел кое-что предложить, — сказал я, тоже поднимаясь. — Я не знаю, как вы называете своего мужа, но не будет ли безопаснее, если вы будете называть меня так же.

Несколько мгновений она изучающе смотрела на меня.

— Я называю его Джон, а он меня Этта.

— Я подожду, Этта.

Из моего опыта общения с женщинами я знал, когда женщина меняла отношение ко мне. Я чувствовал это по тому, как смягчалось ее лицо, по легкой краске на щеках, по приглашению в глазах. Все признаки были налицо, и мне оставалось только подойти к ней, обнять, и она была бы моя. Это было большое искушение, но сейчас не время.

Вместо этого я улыбнулся и отошел к окну. Несколько минут я смотрел вниз на сад, а когда обернулся, она уже ушла.

Я подошел к бару и налил виски. Играя стаканом, я все больше приходил к выводу, что Лоретта Фергюсон не представит для меня затруднений.

Через полчаса пришел Маццо:

— Все идет отлично, мистер Фергюсон. Мне кажется, вы понравились миссис Фергюсон.

Он подошел к столу и положил на него пленку.

— Она сказала, что вам нужна запись голоса босса. Это деловая беседа. Что желаете на обед? Шеф-повар прекрасно готовит.

— Тогда все равно, — сказал я, поднимаясь.

— Вы знаете, как пользоваться магнитофоном? Просто нажмите кнопку воспроизведения.

— Я знаю.

Он кивнул и вышел.

Я сел за стол и, включив магнитофон, слушал голос человека, которого предстояло заменить. Это был четкий, с властными нотками голос. Я не слушал слов, а сосредоточился на интонациях, паузах, качестве голоса. Теперь я был уверен в успехе. Я прокрутил пленку четыре раза. В конце было немного чистой пленки, и я голосом Фергюсона отдал несколько распоряжений. Затем я прокрутил запись назад и снова включил, а сам отошел к окну. Результат был отличный. Голоса не различались. Когда я остановил магнитофон, вошел Маццо, катя столик с обедом.

— Пахнет отлично, Маццо, — сказал я голосом Фергюсона. — Надеюсь, что вкус не хуже запаха.

Он резко обернулся, едва не опрокинув столик.

— Черт! Ты напугал меня! — воскликнул он. — Я готов поклясться…

— Поторопись, Маццо, — продолжал я голосом Фергюсона. — Я голоден.

Он уставился на меня:

— Ты говоришь точно как босс.

— Что и нужно, — сказал я, садясь за стол. Возле тарелки лежал чек на тысячу долларов. Положив его в бумажник, я сказал уже своим голосом: — Давай, Маццо. Не стой, как кастрированный бык. Я голоден.

Весь полдень я провел в маске Фергюсона, играя в теннис с Мадцо. Позади дома было четыре теннисных корта, огороженных высокой сеткой. Маццо оказался прекрасным игроком. Во время игры я случайно увидел Лоретту. Она стояла на балконе, глядя на меня. Я помахал ей рукой, но она, не ответив, ушла.

Закончив игру, мы с Маццо пошли в дом.

— Если мы наткнемся на дворецкого, — сказал Маццо, — не останавливайся. Его имя Джонас, и он стар как пень.

Как только мы вошли в холл, я увидел высокого седого негра с величественной осанкой.

— Добрый день, мистер Фергюсон, — сказал он. — Рад видеть вас, сэр.

Я помахал ему рукой и пошел к лестнице.

— Хорошо вернуться домой, — сказал я голосом Фергюсона.

Когда мы поднялись по лестнице, Маццо сказал:

— Отлично, ты все сделал прекрасно.

Он оставил меня в комнате, где я снял маску, принял душ и растянулся на громадной кровати.

Около семи, когда я еще дремал, зазвонил телефон. Я снял трубку.

— В чем дело? — сказал я голосом Фергюсона, а потом, решив, что это Лоретта, продолжил: — Это ты, Этта? Я ждал твоего звонка.

Я услышал частое дыхание.

— Великолепно! — сказала она. — Сегодня мы ужинаем с Дюрантом в девять часов. Оденьте маску. Маццо сказал мне, что Джонас ничего не заметил. Это была большая проверка… Джон, — и повесила трубку.

Это я решил отметить сухим мартини, но я не мог найти лед. На глаза мне попалась кнопка с надписью «Дворецкий», и я нажал ее. Д жонас ответил через секунду.

— У меня нет льда, Джонас, — сказал я голосом Фергюсона.

— Лед в нижнем отделении бара, сэр. Я сейчас приду.

Я мысленно выругал себя за глупость:

— Не надо. Я занят. Все в порядке.

Вот что бывает от излишней уверенности, сказал я себе, открывая нижнее отделение бара, где обнаружил холодильник.

Что он подумает?

Смешивая напиток, я вдруг услышал стук в дверь и торопливо отвернулся к окну.

— Сделать вам коктейль, сэр? — спросил Джонас.

На мне не было маски, поэтому я не поворачиваясь покачал головой:

— Все в порядке. Спасибо. Иди, Джонас. Я занят.

— Да, мистер Фергюсон. — Дверь за ним закрылась.

Я выпил мартини, вытер вспотевшее лицо и налил себе еще.

Около восьми часов зашел Маццо.

— Ну, мистер Фергюсон, большая проверка, — сказал он, ухмыляясь, потом достал из шкафа смокинг, белую рубашку и галстук бабочкой. — Одевайтесь. И не забудьте маску.

Я прошел в ванную и быстро надел маску. С лицом Фергюсона я чувствовал себя более уверенно.

Пока я одевался, Маццо инструктировал меня:

— Джонас будет присутствовать на ужине. Ему будут помогать две женщины. О них не беспокойтесь. Они глупы, как коровы, а Джонас плохо видит. Запомни только две вещи: босс много не ел и мало говорил. Ясно?

— Конечно.

— И другое: босс не пил и не курил.