С/с. Том 8

Следовало учитывать и фактор времени. Охраннику понадобилось не больше десяти — двенадцати минут, чтобы проводить меня до лестницы, а мне — еще несколько минут, чтобы поискать пудреницу. За это время убийца должен был усыпить бдительность Бретта, убить его, схватить деньги и убежать. Стремительная работа, что и говорить… если только предположить, что все это провернул Герман. Предположим, что это сделала будущая мадам Бретт. Она могла войти в кабинет, взять пистолет без особых трудностей. Но для чего ей это было нужно? Разве что между ними что-то произошло, и она, узнав, что я приду, решила заполучить двадцать пять тысяч.

— Шейла Кондрик, — сказал Кэйзи, протягивая мне вырезку. — Имя невесты Линдснея.

На газетной фотографии она выглядела очень мило в купальном костюме. Похоже, без него она выглядела бы еще лучше. О ней говорилось немного: «…приехала из Сан-Франциско и могла бы стать мадам Бретт, останься он в живых. С успехом танцевала в оперетте «Я ищу иностранцев», получила второй или третий приз на конкурсе красоты».

Я бросил вырезку на стол.

Вошел Лу. Кэйзи ввел его в курс дела.

— Проследи за человеком по имени Корнелиус Герман и, если у него есть алиби, проверь. Выполнишь работу — получишь полгранда.

Лу возбудился, услышав сумму.

— И установи, не знал ли он Бретта лично? — добавил я, — это очень важно.

— Не волнуйся, дорогой, — улыбнулся Лу, нюхая василек в петлице. — Я намерен получить свои полтыщи долларов. Работа будет чистой.

— Этот парень меня уморит, — сказал я, когда Лу вышел.

— Он на всех производит такое впечатление, но он надежный друг и помощник.

— Что ж, до его возвращения мне делать нечего. Я не хочу стеснять тебя, Ник, и подожду Лу в тайнике.

— Нет, оставайся здесь. Без моего ведома сюда никто не войдет. Будь как дома. А что случилось с девчонкой?

— Мы расстались.

— Да ну! Вот это сюрприз! Мне казалось, что вы… — Он прервал себя и улыбнулся. — Ну, не будем говорить об этом.

— Как будто ты не знаешь, как это бывает? Мы провели вместе неделю, и у нас не сложилось.

— С этими женщинами никогда не знаешь… — Он покачал головой. — У нее такая славная мордашка. В былые времена я знавал одну такую и клюнул… Никогда нельзя судить по мордашке. Та девчонка была как с обложки журнала, но ничего не стоила — холоднее айсберга. А какая была дурнушка Мэри? Плоская, как жердь, — он закатил глаза, — но до чего же горяча!

Я пошарил по карманам в поисках портсигара и вместо этого наткнулся на портмоне Макса. Я совершенно забыл о его существовании и сейчас, слушая излияния Ника о женщинах, начал рассеянно перебирать его содержимое. В нем находились: пятидолларовая банкнота, несколько автобусных билетов, письмо от матери и три непристойных фотографии. Я протянул их Нику. На обратной стороне письма были каракули, заставившие меня подпрыгнуть. Я припомнил письмо, которое Макс оставил под подушкой. Приписка была сделана тем же почерком. Она гласила: «От Верна Альме. Лучший друг мужчины — его жена». Я порылся в жилетном кармане и вытащил визитную карточку, данную мне Бреттом. Те же слова. Я напряженно размышлял. Двое мужчин пишут одинаковые слова и носят их с собой. Какой в этом смысл? Даст ли это что-нибудь?

Я почувствовал на себе взгляд Ника.

— Что тебя заинтересовало?

— Не знаю…

Я сложил письмо и убрал в карман, вместе с визиткой.

— А ты становишься скрытным, не так ли?

Я улыбнулся;

— Так и есть. Детектив остается детективом. Извини Ник, ты тут не виноват.

Он пожал плечами:

— Надо тебе — действуй, я рядом, если понадоблюсь.

Лу вернулся под вечер.

Все это время я не находил себе места, и когда он вернулся, я несказанно обрадовался его появлению.

— Наконец-то! Как дела?

Он покачал головой:

— Это не его рук дело. Герман не убивал Бретта. Он целый вечер провел в казино, и его видели сотни людей. Он ушел только около двух ночи.

— Не могло случиться так, что он потихоньку ушел, а потом незаметно вернулся?

— Ни малейшей возможности. Он играл в рулетку и не отходил от стола. Я проверял до головокружения. Он не убивал Бретта… Он его даже и никогда не видел.

Что ж, одна версия была отброшена.

Глава 16

Горячее послеполуденное солнце, проникая через жалюзи, рисовало орнамент на полу. Этот рисунок с того места, где я сидел, представлялся мне тюремной решеткой, и это подстегивало мои мысли. Я торчал в кабинете Ника уже целый час. Двери были заперты на ключ, и я не боялся, что меня потревожат.

Я сидел в кресле за письменным столом, а в пепельнице дымилась забытая сигарета. Забытый стакан виски сиротливо стоял на столе, а я напрягал мозги так, что они начали скрипеть.

Герман не убивал Бретта. Так. Но ведь кто-то же это сделал!