S-T-I-K-S. Окаянный

Расчёт оказался верным — на узкой тропинке меж столов пошатывался знакомый заключённый, направляясь к памятнику неизвестного архитектора, сколоченному из грубо оструганных досок.

— Твою же мать… — пробормотал я тихо, испытывая самые смешанные чувства.

С одной стороны, радость от того, что он жив, с другой… Это всё усложняло. Конечно, можно было повернуться и уйти незамеченным, но вместо этого я, кляня себя за слабоумие, толкнул калитку в заборе, опоясывающим внутренний дворик. Пока мужчина дождался своей очереди и скрылся в строении, мне удалось тихонько подкрасться ближе и встретить его на выходе, уже с облегчённым мочевым пузырём.

На секунду его глаза расширились, когда он разглядел мутным взором, кто перед ним стоит, а затем узкие губы разошлись в радостном вопле:

— Поло…

Я шагнул навстречу, одной рукой приобняв его, а другой нанёс короткий, но чувствительный удар под ложечку, сбивая дыхание.

— Тише, Шумахер, не кричи. Прошу тебя.

Азиат судорожно закивал, хватая ртом воздух.

— Вот и хорошо, — похвалил я его. — Запомни, меня теперь зовут Змей. Про то прозвище забудь, и никогдабольше не называй его вслух. Кто ещё с тобой?

— Да все… — просипел мой бывший сокамерник. — Больно-то как, змеёныш чёртов…

— Извини.

Наши затянувшиеся обнимашки привлекли-таки нежелательное внимание. Один из рейдеров, направляющийся в дощатый сортир, строго поинтересовался:

— Эй, мужики, у вас там всё нормально?

— Все за… — Шумахер всхлипнул. — …ись!

— Моему другу поплохело, — поспешно добавил я. — Пожалуй, на сегодня ему уже хватит.

Постоялец, или кто он там, филосовски пожал плечами и пошёл себе дальше, а я потащил приходящего в себя сокамерника прочь.

— Где остальные? Почему их нет за столиками?

— Сыч дрыхнет, шлялся где-то ночью… Ох… — Шумахер с трудом распрямился. — Рекс с утра пораньше свинтил в порт, договариваться о найме.

— Так, а паренёк этот, который с нами ехал?

— Малька мы потеряли по пути, — вздохнул азиат, и увидев мою реакцию, поспешно добавил. — Не-не, живой он, только от нас откололся — ушёл с какими-то колхозниками в мелкий стаб ниже по течению. Рыбачат они там, или ещё какой хернёй страдают, я не вдавался. Девчонка у них была, молоденькая сиротка, овощи на рынке продавала. Вот за ней этот дурак и дёрнул, а колхозники и рады стараться — новую рабочую силу себе нашли. Тем более, Малёк до встречи с Пастырем как раз в похожем колхозе и жил, к тяпке с граблями сызмальства приучен.

— Дурак ты, Шум, — упрекнул я товарища. — Это называется — пристроили, а не потеряли, эгоист чёртов. Не сомневаюсь, что вы с Сычём ему маленькую дедовщину устроили в пути.

— Ну, палку-то мы не перегибали, — дёрнул плечом Шумахер. — Язык у него, правда, острый слишком… Но всё время двигались вчетвером как одна команда. Говорю тебе — из-за бабы он свинтил.

— Совет ему да любовь, — произнёс я, подводя его к центральному строению. — И с кем ты квасишь тогда?

— А что тут приятных собеседников мало что ли? Вот там с Шифером и Хромым сидел, пока не приспичило. Может, к нам присоединишься?

— Нет, — твёрдо ответил я. — Мне сейчас не до этого. Нужно серьёзно поговорить, и желательно, без посторонних.

— Ладно-ладно, понял, — выставил вперёд ладони азиат. — Сейчас с ребятами попрощаюсь, и пойдём в номер, перетрём. Сыч-то для тебя, надеюсь, не посторонний?

— Естественно, — кивнул я. — Только давай я тебя у входа подожду, мне так спокойней.

— Да что ты очкуешь, всё путём будет, они мировые ребята! — Шумахер мёртвой хваткой вцепился мне в руку и потащил к одному из крайних столиков.

«Мировые ребята» оказались осоловелыми от выпитого рейдерами, с крайне подозрительными физиономиями. Таких я бы ни за что не оставил бы сторожить даже стреляные гильзы, не говоря уже о более ценных вещах.

— Знакомьтесь, это… — азиат чуть запнулся. — …Змей, мой кореш! Змей, это Хромой и Шифер.

— Очень приятно, — проявил я вежливость, присаживаясь за столик. — Шум, у нас мало времени.

— Да что ты заладил, как пластинка граммофона! Сейчас допью и пойдём.

— Нам тоже скоро выдвигаться надо, — сказал тот, кого мой сокамерник представил как Шифер. — На рынок двигать нужно, закупить кое-чего в дорогу. Стаб тухлый, заказов мало.

— Чем промышляете? — решил спросить я, пока азиат намертво присосался к внушительной кружке с тёмным пивом.

— Да по-разному, — пожал плечами Хромой. — В основном конечно, подай-принеси. Шифер вдобавок, дар транслитера имеет, в цивилизованных стабах подрабатываем, но это так, по мелочи.

— Транслитер, это в смысле переводчик? — уточнил я, немедленно доставая из нагрудного кармана завалявшуюся там инструкцию от дробовика, которую пролистывал на досуге.

— Ну да, — важно кивнул рейдер. — Любой язык могу вкурить влёт, хоть инопланетянский.

— Давай проверим, — предложил я, быстро перелистав страницы.

Под нечётким рисунком подствольного стреломёта, или как его там правильно, в азиатском варианте, сохранившем привычную пунктуацию, имеласькороткая надпись, выделенная жирным шрифтом. Иероглифы на ней ограничивались аж тремя восклицательными знаками — это явно что-то важное.