S-T-I-K-S. Шпилька

— А это у тебя надо спросить, — огрызнулась блондинка. — Что такого ты могла узнать от крёстного, что змеёныши готовы весь сектор ради тебя перерыть.

— Да ничего, собственно, — пожала плечами Шпилька. — Только то, что группу Жнеца подстерегли муры и…

— И? — подстегнула её Ли.

— Эфка, — едва слышно прошептала Шпилька. — Они забрали эфку.

— Что за хренотень? — вытаращилась Ли.

Шпилька подняла глаза, смерила блондинку долгим, задумчивым взглядом. Сказать или нет? Если Ли узнает, что такое эфка, то тоже станет целью внешников. С другой стороны, её уже приметили, так что незнание не спасёт. Но, может, получится уговорить её помочь?

— Фунгицид, — решилась Шпилька. — Такая штука, которая…

— Грибки травит, знаю, — перебила её Ли и, чуть запнувшись, добавила. — Я всякими растениями занималась, пока сюда не попала, так что не объясняй. Лучше скажи, зачем он стронгам?

— Та штука, которая заражает нас во время перезагрузки, она тоже вроде грибка, — попыталась объяснить Шпилька. — Так мне говорил Танк. Неразвитые заражённые, если их опрыскать эфкой, попросту помрут, какой-нибудь топтун сильно отравится. Я видела, как внешники поймали с помощью эфки живую элиту. И на иммунных она тоже действует — я однажды вляпалась ладонью, так ожоги два дня заживали, никакой живчик не помогал.

— Дела-а, — ошарашено выдохнула Ли, присаживаясь рядом со Шпилькой.

— И если стронги не узнают, что группу Жнеца не заражённые схарчили, а внешники вместе с эфкой взяли… Ли, мне очень надо в Энгельс. Или не мне — кому угодно, кто сможет стронгам вот это всё рассказать…

— Э-э, нет, даже не рассчитывай, — покрутила головой блондинка. — Мы тут каждый сам за себя. Ты можешь дальше топать, а я утром сваливаю.

— Куда? — устало и разочарованно спросила Шпилька. — В Каменку?

— Ещё чего! На восток, подальше отсюда. Если эта твоя эфка ещё и на иммунных действует, то дело керосином пахнет. Стронгов прижмут, Каменка следующей станет. А там внешники и весь сектор под себя подомнут, мрази, мля. Тебе, кстати, тоже советую валить, у стронгов при таком раскладе шансов нет.

Шпилька опустила голову. Правильно Ли говорит — тут каждый сам за себя. Никто никому ничем не обязан. Придерживаться понятий дружбы и долга — слишком опасно для скоротечной жизни иммунных. Таков Улей, таковы его законы, которые ты либо примешь, либо довольно быстро сдохнешь.

Эти законы, пусть и завуалировано, действовали и в прежнем мире Шпильки. Просто выражались они иначе. И именно из-за них Шпилька всегда чувствовала себя чужой для окружающих её людей.

— Знаешь, можем даже вместе рвануть, — подумав немного, предложила Ли. — Ты, конечно, фактор риска, но вдвоём как-нибудь да выберемся. Лесами, бездорожьем. Чем дальше от Саратова с Энгельсом, тем нам же лучше.

А ведь Танк её из Москвы вытащил просто так, даже не за «спасибо». И из магазина того, если верить Сычу, мог уйти. Но предпочёл сдаться, тем самым дав шанс ей. И не надо считать, что это был такой хитрый план отвлечь муров — Танк не мог быть уверен, что Шпилька не бросится спасать саму себя, наплевав на двух едва знакомых рейдеров.

— Ты иди, — тихо сказала Шпилька. — А мне нужно в Энгельс.

— Ну и дура, — в сердцах сплюнула Ли. — Делай, что хочешь, я с тобой вместе в петлю не полезу, не для того три года Улей топчу, чтоб внешники на органы разобрали.

До утро они больше не разговаривали — не о чем было. Шпилька старательно давила в себе обиду: на Ли, на внешников и муров, на судьбу, оставившую её один на один против Стикса. И в то же время она всё больше и больше понимала, что чувствует себя свободной, как никогда. Несмотря на невзгоды, её жизнь, наконец, была полностью в её руках, и никто не мог больше ставить ей границы или заставлять соблюдать чужие правила. Ничьё мнение больше не могло на неё влиять — кроме её собственного.

О чём думала Ли — оставалось загадкой. Блондинка забилась в угол, погасила фонарь и замерла. Может, она и вовсе задремала, оставив Шпильку отрабатывать её дежурство. В таком случае её железным нервам оставалось только позавидовать, и Шпилька надеялась, что тоже однажды обретёт такие же — если продержится в Улье достаточно долго.

Под утро Шпилька, устав и продрогнув до костей, всё-таки уснула — только для того, чтоб проснуться от слепящего глаза света.

— Будешь дрыхнуть — быстро сдохнешь, — недовольно произнесла Ли, опуская фонарик.

Шпилька заморгала.

— Всё, выходим. Веди себя тихо, я проверю.

Ли взобралась на лестницу, погасила фонарик, чуть-чуть приподняла люк, и на дальнюю от Шпильки стену упала узкая полоса серого утреннего света. Блондинка, придерживая люк руками и головой, долго смотрела в щель. А потом с силой толкнула люк, открывая его полностью.

— Чисто! Пошли.

Шпилька, подхватив двести третий, последовала за блондинкой.

— Отличный погреб, — уперев руки в бока, прокомментировала Ли. — Ядерный удар не выдержит, но беспилотник нас в нём не разглядел.

— А что, тут и ядерный удары случаются? — спросила Шпилька.

— Случаются, — уклончиво отозвалась Ли. — И под них, поверь, лучше не попадать. Так, ладно, разбегаемся!