S-T-I-K-S. Территория везучих

И что теперь? А ничего хорошего не будет, сейчас подойдут остальные, они уже недалеко, и закидают яму светошумовыми гранатами или как-нибудь по-другому Карата оглушат и отвезут на съемки короткого фильма с драматическим финалом.

И что же этому противопоставить? Можно ускориться, подняться и попытаться разобраться с автоматчиком, который непонятно каким образом оказался впереди. Звучит перспективно, вот только план далеко не безупречен. Даже если не учитывать стрелков, оставшихся позади, а только этого, придется каким-то образом добраться до него хотя бы на дистанцию уверенного броска последней звездочки.

Дело дрянь, ведь израсходовав полный запас сил Карат вряд ли сумеет пройти сорок, а то и больше метров в состоянии сверхскорости. Увы, но его дар имеет границы, через которые не перешагнуть — свалишься, потеряв сознание от невыносимого перенапряжения.

Само собой, что ножом прирезать — тоже не получится, это ведь в упор придется сближаться, что еще хуже.

Ни то, ни другое невозможно. Разве что автоматчик решит сменить позицию, подойдет шагов на двадцать, а это вряд ли, ему там явно нравится, ни на метр не сдвинулся.

— Эй, тебе гранату кинуть, или сам выйдешь? — напряженно-насмешливо поинтересовался кто-то, подобравшийся опасно близко.

Вот что можно ответить на такое предложение?

Карат все же попытался:

— А может миром разойдемся? Вы меня не видели, я вам в спину стрелять не стану, всем хорошо, все живы и здоровы.

— Не разойдемся, — помрачневшим голосом ответил невидимый собеседник. — До трех считаю, потом из подствольника кое-что закину. Один, два…

Перекладывая последнюю звездочку в ладонь и затем прижимая ее к запястью, Карат чуть приподнял вторую руку и громко произнес:

— Ладно, уговорили, выхожу, не надо психовать.

— А мы и не психуем, — ничуть не подобрев, ответил все тот же мрачный голос. — Нас просили тебя живым привести, мы и приведем. Руки приподними, аккуратно вставай и выходи. Медленно выходи, чуть дернешься, убивать может и не станем, а вот коленки точно прострелим.

Седьмое чувство подсказывало, что коленкам так или иначе хана, ну или что-то другое покалечат. Как говорится, "живой — это не совсем мертвый". Преследователи посмотрели на Карата в деле, оценили его возможности и примут все меры, дабы поумерить его нечеловеческую прыть.

Логичный ход, он бы на их месте поступил именно так.

Получать пули в коленные чашечки Карат не мечтал ни раньше, ни сейчас, и потому поднимался с максимально возможной неторопливостью. И, чувствуя холодок стали, прижимаемой к запястью, лихорадочно просчитывал варианты, оценивая диспозицию.

Четверо, приблизившись, обступили яму полукольцом, стоят шагах в пяти-шести, пятый — все тот же автоматчик, присел на колено метрах в двадцати пяти, страхуя группу. Невдалеке продолжается ожесточенная пальба, не понять, кто там побеждает — твари или люди, но этих ребятишек шум схватки как будто не волнует, всё внимание приковано к Карату, стволы смотрят строго на него.

А у этого здоровяка с самоуверенной рожей глаза очень нехорошие. Можно об заклад биться, что именно он вел недолгие переговоры и теперь самолично собирается наказать, а заодно и стреножить опасного беглеца. Медленно опускает винтовку, увенчанную основательным цилиндром кустарного глушителя, его придется валить в числе первых, ну а там, как кривая вывезет.

В том, что успеет разобраться с ближайшей четверкой, Карат почти уверен, очень уж близко они подошли, должно быть так и не поняли, с кем имеют дело, ведь для обычных клокстопперов пять шагов — это недостижимая бесконечность. А вот что потом делать с автоматчиком, до которого добраться не получится — непонятно. Но раздумывать над этим некогда, потому как с простреленными ногами много не навоюешь, действовать надо прямо сейчас, другого шанса не будет, лимит везения выбран.

Карат напряг уши.

Мир превратился в качественную фотографию, звуки недалекого боя стихли, в лесу стало тихо, как в могиле. И это правильно, потому что сейчас здесь начнут умирать люди.

Шаг к самому дальнему, который стоит левее всех. Еще шаг, с силой, с напором, преодолевая сопротивление загустевшего воздуха, еще один. Нож покидает пояс с таким трудом, будто его по рукоять засадили в чугунный рельс, а не в кожаных ножнах держали.

Но этого Карат резать не стал — надо по возможности обходиться минимумом движений, каждая кроха силы на счету. Врезал левым кулаком, зажимая в нем звездочку.

Ну как врезал… Выглядело это ни капельки не агрессивно — просто приставил костяшки к подбородку и надавил, заставляя голову противника отстраниться.

После возврата в обычный режим костяшки будут дико болеть, но это ерунда в сравнении с тем, что произойдет с "черно-зеленым". В лучшем случае, все обойдется на совесть раздробленной челюстью, в худшем — не выдержат шейные позвонки.

Он ведь не клокстоппер, как Карат, у него негативные последствия чрезмерного ускорения не сглаживает подаренное Ульем умение, да и не тренировался не напрягать себя до серьезных травм.