С театра войны 1877–1878. Два похода на Балканы

Итак, описанный холм с двумя редутами на нем и с шоссе, проходящим между редутами, – таков общий вид главных укреплений турок близ селения Горний Дубник. Но чтобы сделать понятнее штурм, произведенный Гренадерским полком, необходимо прибавить еще несколько замечаний о местности, окружающей неприятельский холм. Сохраняя прежде положение, то есть продолжая стоять спиной к Плевне, на шоссе, на вершине холма и между турецкими редутами, обратите главное ваше внимание на левую вашу сторону, так как с этой стороны шли в атаку гренадеры. Левая стороны холма, как я заметил выше, отлого спускается в лощину: на отлогости расположен редут меньших размеров; в лощине виднеются первые группы невысокого кустарника; лощина переходит далее в новую возможность или большой холм, идущий параллельно шоссе. Этот холм порос дубовым кустарником вперемешку с лесом, местами довольно густым. С этого-то холма должен был идти Гренадерский полк в атаку турецких укреплений, в то время как с других сторон наступали, в свою очередь, другие полки. Гренадерскому полку предстояло спуститься с вершины холма через кустарники в лощину, из лощины кинуться на приступ малого турецкого редута и, овладев им, идти далее через шоссе на штурм главного укрепления или большого редута.

В 8 часов утра 12 октября Гренадерский полк уже стоял в лесу, на гребне того холма, с которого ему приходилось вступить в дело. Пули уже роем жужжали в лесу и, шурша, проносились сквозь листья и ветви деревьев, но раненых пока еще не было. Стрелковый батальон Гренадерского полка начал приближаться к опушке леса, спускаясь в лощину, за ним двигался 2-й батальон Гренадерского полка; из остальных двух батальонов один оставался в резерве, другой уклонился несколько влево для обхода турецкой позиции. Командир Гренадерского полка полковник Любовицкий находился в то время около 2-го батальона и предполагал двинуть этот батальон первым на атаку малого редута. Спускаясь по холму в лощину, батальон сквозь частый лес не мог видеть редутов и легко мог бы уклониться в сторону от прямого направления, если бы турецкие сигналы, раздававшиеся поминутно в редутах, не обнаруживали местонахождения турок. Чем далее подвигался батальон, тем сильнее жужжали турецкие пули. Тут, на опушке леса, в высоком кустарнике, у гренадер появились первые раненые: одним из первых был ранен в ногу полковник Любовицкий, который, однако, не покинул своего поста и продолжал командование. Еще не было видно редутов неприятеля, как ежеминутно кто-нибудь выбывал из строя: «Ой! Ох! Ох!» – раздавались кругом восклицания; кто хватался рукой за щеку, кто за ногу, кто просто безмолвно валился на землю.

То были первые тяжелые минуты, первое крещение кровью Гренадерского полка, первые раны и смерти, нанесенные в лесу невидимым врагом. Батальон продвинулся еще вперед, выдвинулся еще вперед и вышел совсем из опушки леса в мелкий и редкий дубовый кустарник. Тут гренадеры увидали перед собой поднимающуюся отлогость неприятельского холма, на ней – малый редут, а за ним подальше насыпи доминирующего большого редута.

Был десятый час утра, и оба редута стреляли по направлению шедших уже на штурм с разных сторон русских полков. Неприятеля за насыпями не было видно, были видны только насыпи редутов, над ними вдоль насыпей ряды сливавшихся в одну черту белых дымков; слышался оглушающий треск, и густой град свинца летел навстречу гренадерам. В мелком кустарнике, куда вышел 2-й батальон Гренадерского полка, проносилась такая туча ружейных снарядов, что медлить нельзя было ни на минуту: приходилось или отойти куда-нибудь в сторону, за какое-нибудь прикрытие, или же идти скорее на штурм – каждая минута стоила нескольких жизней. Полковник Любовицкий скомандовал бить атаку и с обнаженной саблей вышел впереди батальона, хромая на раненую ногу, и, лично проведя свой батальон несколько шагов вперед, крикнул затем «ура!» – гренадеры, развернувшись в линию, кинулись бегом вверх по склону неприятельского холма к малому редуту и, не сделав ни одного выстрела, вскочили в ров редута и полезли на насыпь. Турки в редуте засуетились, часть из них обратилась в бегство, спасаясь в большой редут, другая часть осталась на месте, стреляя в упор лезущим на насыпь гренадерам. Один из турецких офицеров, вскочив на насыпь, стал махать высоко над собой саблей в направлении главного редута, призывая, вероятно, оттуда к себе на помощь, но из главного редута никто не вышел на помощь к осажденному русскими малому редуту. Первыми вскочившими в редут были одновременно два поручика – Шейдеман и Мачеварианов, причем Шейдеман выстрелил в упор из пистолета в бросившегося на него с саблей турецкого офицера и убил его наповал. За Шейдеманом и Мачевариановым, из которых первый был тут же ранен, ворвались в редут солдаты и приняли турок в штыки. Недолго продолжалась борьба. Все не успевшие спастись бегством турки полегли на месте. Малый редут был весь в наших руках.