С тобой мое сердце

- Зачем ты учишь итальянский? - спросил он по-итальянски.

Элис понадобилось время, чтобы правильно выстроить ответ:

- Чтобы говорить как итальянка, когда я поеду туда.

Его пальцы снова поползли вверх-вниз вдоль ее позвоночника.

- Ты хочешь в Италию? - Он перешел на ее родной язык.

- Б/', - расплылась она в блаженной улыбке.

- Италия прекрасна. Но это не Греция.

Элис рассмеялась.

- А ты хочешь поселить меня в Греции?

Она приподняла голову от его груди. Он пожал плечами:

- Ты сама решишь, когда мы будем там.

Он погладил ее по голове, собрал несколько прядей в кулак и прижал к ее затылку.

- Почему Италия?

Он потянул за ленточку, которая вела в тайны ее прошлого. И, судя по сдерживаемой улыбке, воспоминания были приятные.

- Ну, кроме того, что это одна из самых красивых стран в мире, - уточнил он.

Она понимала, что если его что-то заинтересовало, то у нее нет шансов обойти тему.

- Я тогда еще была ребенком. Одна мамина подруга жила в Массачусетсе и однажды предложила маме приехать - в кол-центре при клинике, где она работала, появились вакансии. Мы быстро собрались и поехали. Поселились в той же комнате, которую снимала эта знакомая. В итоге прожили там один год.

Элис рассказывала, и ему все больше открывалось, в каких тяжелых условиях ей приходилось расти. В двенадцать лет, когда все нормальные подростки начинают активно общаться, дружить, обрастать близкими по духу людьми, она с горечью познавала одиночество.

- Было холодно и темно. Я ненавидела этот город. - Ее лицо перекосило от воспоминаний. - Но справедливости ради надо сказать, что я сама по себе тогда была несчастным ребенком-подростком, и, скорее всего, мое восприятие окружающей действительности было затуманено собственной горечью. Я ненавидела весь мир.

- Ты была несчастным подростком? - недоверчиво переспросил он.

Элис кивнула.

- О да, я была прекрасным подростком, - иронично проговорила она, вплетая свои пальцы в его. Это вышло непроизвольно и так естественно, будто они близки уже много лет. - У нас была соседка, синьора Берде. Она почему-то каждый раз встречала меня, когда я возвращалась из школы. Я чувствовала, что она заботится обо мне. Мама работала допоздна, а у ее подруги график постоянно менялся - она была медсестрой. Я много времени проводила дома одна. А синьора Берде приносила мне свежеиспеченные пончики и плюшки, садилась рядом и рассказывала мне о ее родном городе в Тоскане - Трефьюми-Норд.

Элис нырнула в прошлое, оказавшись прямо там, сидящей рядом со взрослой итальянкой. В ее памяти во всех деталях всплыло лицо синьоры Берде и ее опьяняющие рассказы.

«Этот город круглый год хранит в себе все оттенки осени. В нем дома стоят близкоблизко друг к другу, их стены выкрашены в золотистый и желтый цвета, а крыши покрыты красно-бордовой черепицей. Узкие улочки выложены брусчаткой, как в старые времена. Они плавно изгибаются и поднимаются в горы.

Как прелестно пронестись по ним на маленьком скутере, краем глаза наслаждаясь божественным изобилием цветов, которые развешаны в горшках вокруг каждого окошка каждого дома.

Летом от ароматов этих цветов можно потерять сознание.

Прогуляться пешком мимо сидящих у входных дверей в пластиковых креслах итальянских тетушек, подслушать их разговоры о внуках. И даже если ты не понимаешь языка, по интонации можно понять, что каждая считает себя настоящим гуру. В воздухе витает запах жареного чеснока. Детишки с криками пробегают туда-сюда, крепко держа мороженое в загорелых ручонках».

Элис наполнило то самое ощущение тяги к несбыточной мечте, как тогда, когда она слушала заботливую итальянку, закрепляя впечатления ванильными пончиками.

- Через шесть месяцев после того, как мы там поселились, синьора Берде уехала в Северную Дакоту. С тех пор я больше ее не видела. Но эти воспоминания об Италии навсегда впитались в мою кровь, стали частью меня. И через какие бы трудности я ни проходила в последующей жизни, будь я в холоде или голоде, меня всегда согревали три вещи, три главные мысли, заложенные в меня моей «итальянской крестной».

- Какие?

Элис расплылась в улыбке, даже не подозревая, как волшебно в этот момент утреннее солнце пролилось в ее глаза, превратив их радужки в жидкое золото. Она также не заметила, какой эффект это произвело на Тэноса.

- Что Италия - это рай на земле, - подмигивая, произнесла она первый секрет. - Что искренняя доброта, когда ты даришь ее, не ожидая ничего взамен, - это самый большой подарок, который только возможен, - прошептала она.

Да, поистине синьора Берде появилась в жизни Элис как нельзя вовремя. Если бы не она, кто знает, насколько бы двенадцатилетняя неприкаянная девочка могла утонуть в своих страданиях.

- А третье? - с нетерпением спросил он.

- Вкус и запах только что вытащенных из духовки пончиков в промозглый зимний вечер. - Она одарила Тэноса довольной улыбкой, а желудок проурчал, подтверждая воспоминания о пончиках.

Тэнос засмеялся.

- Да-а-а, боюсь, что Греция сильно проигрывает.

- Это точно.

Элис стала разглядывать через окно сверкающий под лучами солнца океан.