С тобой? Никогда!

Я не питала иллюзий, что когда-то этот парень полюбит меня — нет. Наши отношения изначально пролегали в другой плоскости, да и будь оно даже по-другому, вряд ли бы меня прельщала мысль быть его девушкой и терпеть его приступы сволочизма или потаскунства. Я любила его, но совсем не так, как любят своего мужчину — скорее, как брата, которым гордишься, но которому вечно хочется дать с досады ногой под зад.

Тим обожал мотоциклы, тачки, красивых девушек и, конечно же, деньги. Нам хорошо было вместе. Мы гоняли по ночному городу и орали песни в открытые окна. Бывало, целовались до одури, а потом он отталкивал меня со словами «не хочу тебя, Дашка» и дико ржал. Но никогда не подпускал ко мне других парней, если они ему не нравились. А не нравились ему почти все, кого он знал. Не удивительно: такие же мажоры, сытые и испорченные. «Им не место рядом с тобой, принцесса», — повторял он. И тогда уже смеялась я.

Забавно.

Не думала, что Тим был настолько благороден, что берег меня. Благородство это не про Левицкого. Все это время я думала, что просто не слишком хороша для него, как женщина. А друга в моем лице он мог потерять, случись у меня к нему вдруг чувства.

Что же такое было между нами?

Не знаю.

Наверное, это было то, чего у меня никогда в жизни не было. Крепкое мужское плечо рядом. Защита, опора. Тот, кто не дал бы меня в обиду. Почти что отец, общения с которым я была лишена.

Я могла быть спокойна, что Тим не причинит мне боли. Хотя он и жил так, будто ставил перед собой одну единственную цель — причинять боль посторонним людям каждый божий день.

Оскорбить кого-то, послать, подраться, предать — всегда пожалуйста. Его ненавидели. К нему тянулись. Девушки постоянно жаловались, что он бывал груб с ними или обманывал, но всякий раз находились новые жертвы, готовы поддаться его обаянию. Казалось, он не делал ничего, а жизнь кипела вокруг него, как возле оазиса в пустыне.

Но все равно ему было скучно: Тим Левицкий никогда не был спокоен или доволен. Ему нужен был риск, чтобы подпитывать свое существование.

Так я узнала, что они с Кириллом угоняют тачки. Начали, как это бывает обычно, с пьяного спора. Слабо, не слабо? Угнали, понравилось. И сошло с рук. Кажется, Тима завелся тогда не на шутку: изучил вопрос, связался с опасными людьми, закупил оборудование и вплотную подсел на тему угонов. Спортивные, представительского класса — все автомобили были роскошными и принадлежали очень не простым людям[1].

То, чем они занимались, было не просто рискованным, а опасным для жизни. Но азарт неизменно отключал мозги. Новые заказы, новые сложные задания, для которых нужно было придумывать целые комбинации и схемы — вот, что его заводило. Чем сложнее была задача, тем больше кайфа он получал. Деньги были второстепенны, а, может, и вовсе не важны.

Когда запахло жареным, он приказал мне держаться от него подальше. Тим словно что-то предчувствовал. Знал, что недолго осталось ходить по краю, и скоро их поймают. За день до этого он пришел ко мне домой с чемоданом и попросил его спрятать. Как бы он не был ласков с бабушкой, она тоже все чувствовала: не стоило ждать добра от этого парня.

Я сунула чемодан в платяной шкаф на верхнюю полку. А когда на следующий день пришло известие о том, что Тима повязали, достала и открыла. Тугие пачки денег — вот чем он был набит. Новенькие, хрустящие купюры, они еще пахли краской. Я даже не стала их пересчитывать. Перепугавшись, спрятала обратно и закидала вещами. И еще неделю тряслась, ожидая, что ко мне нагрянут с обыском.

Но всё обошлось. Левицкого продержали в камере несколько месяцев, а потом стараниями мамочки выпустили на свободу. Тим приперся ко мне как раз в мое девятнадцатилетие: помятый, худой, небритый. Поздравил с днем рождения, устроил пышное празднование в ресторане, в котором я обычно снимала помещение для мастер-классов, а потом уехал сразу с двумя девицами, что-то крича про то, что он чувствует себя дембелем, голодным до плотской любви.

Днем позже, гладко выбритый и в привычном щегольском костюме, он притащился за деньгами, схороненными у меня в платяном шкафу. Взял и куда-то их унес. «Я купил нам клуб! — Радостно сообщил Тим тем же вечером. — Вместе с рестораном, который находится на втором этаже. Дашка, ты рада? Скажи! Тебе больше не придется платить аренду за свои долбаные уроки правильного обжорства! У нас будет свой клуб!»

Так я узнала, что Левицкий приобрел себе новую игрушку, управлять которой должен был теперь не кто иной, как я. Разумеется, были попытки отказаться. Но не могла же я бросить друга? Иначе все вложенные им средства неминуемо бы пропали — с его-то деловой жилкой, которая напрочь отсутствовала. И вот уже прошло пару месяцев, как мне приходилось заниматься восстановлением и ребрендингом бывшего злачного места в новый, пафосный модный клуб с приличным рестораном.