С тобой? Никогда!

Вы меня не знаете. Никто не знает меня! Может, я уже совсем другая?! Почему я должна слушать всех вас?! Нет уж, теперь буду делать только то, что хочу.

На следующее утро начиналась моя новая жизнь: без запретов, упреков и оглядки на прошлое. Новая Дашка выбежала из дома в спортивном костюме, кроссовках, тонкой шапочке и легкой короткой куртке. Я направилась в парк, где можно было пробежать пару-тройку кругов, и где в это время почти не было народа.

— Эй, Динамо! — Донеслось в спину.

Не успела я вздрогнуть от неожиданности, как кто-то тронул меня за плечо.

— Ты? — Мое лицо вытянулось, плечи инстинктивно напряглись. — Что ты здесь делаешь?

Тим улыбался. Нагло и развязно.

— К тебе приехал. — Он пожал плечами.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Я — в старой олимпийке и стоптанных кроссачах, и он — в роскошном пальто с поднятым воротником и в модных узких брюках. Не дать, не взять — франт.

— У меня пробежка. — Ответила с усмешкой, развернулась и припустила вдоль по улице.

Уже у ворот парка снова услышала его голос:

— Ты чего меня тогда не дождалась?

Этот тип доехал до парка, припарковал автомобиль и теперь стоял на моем пути.

— Когда? — Пришлось остановиться.

— Позавчера. — С улыбкой сказал он.

— А надо было? — Нахмурилась я. — Кажется, ты был занят той брюнеткой?

Его это ничуть не смутило.

— И что?

— Ничего. — Я поправила шапочку, наползшую на глаза. — По-твоему, я должна была ждать, пока ты развлекаешься со своей подружкой?

— Она мне не подружка.

— А. Ясно.

Тим подошел ближе:

— Обижаешься?

— Вот еще. — Отшатнулась от него.

— Мы с тобой могли отлично перепихнуться, ты сама не захотела.

— Вот именно. Мне пришлось несколько раз просить тебя остановиться!

— Так в этом всё дело? — парень нахмурил брови.

— Да. — Честно ответила я. Сложила руки на груди и добавила: — А еще ты не в моем вкусе.

— Совсем? — Серьезно спросил он.

— Совсем. — Гордо задрала подбородок. — И вообще. Я хочу, чтобы мой первый раз был с тем, кого я полюблю.

Несколько секунд он смотрел на меня с понимающим видом, а потом заржал. Да! Этот гад заржал мне в лицо!

— Что? — Спокойно поинтересовалась я.

Тим хлопнул себя по груди, чтобы успокоиться.

— Так ты не шутишь?

— Нет.

— Реально веришь во всю эту фигню?

Я вдохнула и медленно выдохнула:

— Девочкам важна эта фигня.

Попыталась его обогнуть и попасть на беговую дорожку, но Левицкий снова преградил мне путь.

— Стой. Ты куда?

— На пробежку.

— Жир сгоняешь?

Опять эта усмешка, которую хочется кулаком стереть с лица.

— Да. — Сквозь зубы.

— Правильно. Беги. Задай жару!

— Чего?

— Беги, говорю. Шевели булками. Я тебя здесь подожду.

— На фига? — Удивилась я.

— Съездим куда-нибудь, пожрем. — Он бросил взгляд на часы.

— Никуда я с тобой не пойду.

Но когда я, сделав два круга, выползла к воротам мокрым бегемотом, устало выбирающимся на сушу, его автомобиль все еще был на месте. Левицкий стоял, навалившись задницей на капот, и смотрел на меня то ли с жалостью, то ли брезгливо.

— Еще круг, и я закажу тебе шикарный стейк. — Пообещал он.

— Не нужен мне твой стейк. — Небрежно сдула прядь мокрых волос с лица.

— Большой кусок отлично прожаренного мяса… ммм! — Подмигнул Тим. — Может, и на десерт разорюсь, кто знает?

— В самом дорогом ресторане! — Воскликнула я, возвращаясь на дорожку. — Попробуй только не сдержи слово!

— Идёт. — Кивнул он.

Я с трудом продержалась еще круг. Только мысль о сочном мясе, тающем во рту, все еще держала меня на плаву.

— Гони мой стейк. — Задыхаясь, облокотилась о кузов его тачки.

— Ну, уж нет, Колбаса! — Рассмеялся этот гаденыш. — Ты зачем три круга бежала? Чтобы тут же зажрать свои труды жирным мясом?

— Ах, ты… — Потянулась к нему.

— Чего уж тогда, давай прямо в чебуречную? Как тебе такое предложение? — Отошел на шаг назад, опасаясь удара.

— Ты… — Никак не получалось отдышаться. — Чудовище!

— Все так говорят. — С невинным выражением лица он пожал плечами. — Прыгай в тачку, отвезу тебя домой.

— И не подумаю.

— Садись! И смотри, не намочи мне сидение своей потной задницей!

19

— Дашенька, ты куда? — Бабушкин голос заставил на секунду задержаться в прихожей.

— На работу, ба! — Ответила лениво.

И услышала, что она идет. Своей усталой шаркающей походкой тащится в коридор, чтобы проводить меня. Ей уже тяжело передвигаться, но бабушка все равно каждый раз делает усилие, чтобы выйти проводить меня.

— Ты сегодня надолго? — Ба замерла в дверях, разглядывая моё одеяние: узкую кожаную юбку, доходящую до середины бедра, и широкую полосатую кофточку, нарочито небрежно спущенную с одного плеча и открывающую взорам тонкую бретельку лифчика.

— Как получится! — Чтобы избежать дальнейших расспросов, спешно поцеловала ее в щеку и улыбнулась. С тех пор, как бабушка уволилась, и окончательно обосновалась дома и на пенсии, ей требовалось больше моего внимания — попросту было скучно, а мне же приходилось больше трудиться, чтобы обеспечивать нас двоих. — Сама ведь знаешь: сначала дела в ресторане, мастер-классы, потом кое-какие организационные вопросы в клубе…

— Зачем тебе ночная работа, Даш? На кой ляд ты взялась за этот клуб? Нам же хватало средств.