С тобой? Никогда!

— Вот и замечательно. — Пропела Леся.

И под оглушительный грохот моего сердца они ударили с Левицким по рукам.

— Что?! Что?! — Орала я минуту спустя, закрывшись в кабинете Тима.

— Это будет выгодно обеим сторонам, Колбаса. Особенно нам. — Разводил руками Левицкий. — На их имя соберется целая толпа, клуб будет забит битком. Каждые выходные! Народ привыкнет, и скоро наше заведение будет прочно ассоциироваться с Дайвёрсами. Разве ты не этого хотела? Успеха, денег, славы?

— Почему ты не посоветовался со мной?

Он устроился в кресле, сложил ногу на ногу и закурил:

— Мне принадлежит только половина клуба, сладкая. Не забывай, что вторую часть средств вложил один мой знакомый. Да, он не суется в мои дела, но хочет получать прибыль. И я не могу заботиться только о твоем душевном комфорте, понимаешь? На мне лежит ответственность, и эта дыра просто обязана приносить хоть какие-то бабки.

Я буквально рухнула в кресло напротив него и приложила дрожащие руки к лицу:

— Я бы нашла тебе звезд. Я искала… Вела переговоры…

— Каких? — Усмехнулся он. — Переспала бы с диджеем Смэшем? Или с Руденко? И ради твоих прелестей они бы бросили всё и прибежали во вновь открывшийся ночной клуб неизвестно кого?

— Нет! Но ты же знал! Ты знал, что он выступает в их группе. — Беспомощно взмахнула руками. — Знал, что он придет сюда!

— И? — Спокойно спросил Тим и выпустил изо рта струйку дыма.

— И знал, что нам с ним придется встретиться!

— А в чем проблема? — Его губы изогнулись в томной улыбке. — По-моему, забавно вышло.

— Ничего забавного. — Я сжала челюсти.

— Почему ты не можешь спокойно на него реагировать? — Левицкий наклонился на стол, не позволяя мне отвести смущенный взгляд.

— Не могу… Бесит он меня.

— Придется сделать усилие и потерпеть. — Он сжал зубами фильтр сигареты и хищно оскалился.

— Ясно. — Ухмыльнулась я. — Тогда тебе тоже придется потерпеть, Тима. Потому что я сказала, что мы с тобой вместе. Как пара. Сечешь?

Встала и воинственно отдернула юбку.

— Так сильно боялась броситься ему в объятия? — Он приподнял брови. — Поэтому решила подстраховаться?

Внутренности в секунду вспыхнули огнем.

— Нет! Просто хочу, чтобы он держался от меня подальше!

Тим вынул сигарету изо рта и медленно выдохнул дым.

— Выдала желаемое за действительное? — Облизнулся он. — Или хотела подразнить его, и мне можно начинать ревновать?

— Иди ты. — Я подошла ближе.

Левицкий попытался поймать меня за ногу, чтобы притянуть к себе. Но, вовремя увернувшись, я оперлась ладонями о стол:

— Ты сможешь держать свои яйца в узде хотя бы какое-то время? Обещай мне Тим. Я не прошу быть джентльменом, просто веди себя нормально. Будто мы с тобой… ну, понимаешь?

— Хочешь, чтобы я сыграл твоего парня? — Он подтянулся ногами, чтобы кресло на колесиках подъехало ко мне ближе.

— Ненавижу твои ухмылочки. — Злобно сощурив глаза, произнесла я. — Да. Пусть думает, что мы вместе.

— Думаешь, мальчику-зайчику будет больно?

— Мне плевать. Просто хочу, чтобы он держался подальше.

— А вдруг мы зайдем слишком далеко? — Затягиваясь дымом, спросил Тим.

Его глаза смеялись.

— Это вряд ли. — Сморщилась я, оглядывая его. — Твой старый мотороллер, на котором каталась добрая половина района, мне не интересен.

Развернулась и, смеясь, пошла к двери.

— Это грубо, Дашка! — Простонал Тим. — Я бы прокатил тебя с ветерком!

— Не паясничай, я серьезно.

— Думаешь, у него что-то выросло? Если да, то он, наверняка, каждый день катает на нем кого-нибудь! Мужчины не любят кататься в одиночку!

Я остановилась у двери и обернулась к нему:

— Если так хочешь осчастливить меня, то просто сделай, как прошу.

23

На следующее утро я чувствовала себя странно: вроде спала плохо, но энергии было хоть отбавляй. Наверное, это под впечатлением от встречи с прошлым.

Удивительная штука наше подсознание! Всю ночь мне снились сны, в которых Ярик бросал меня снова и снова. Я уже очень хорошо изучила это сновидение, ведь оно преследовало меня вот уже несколько лет подряд. Мой мозг моделировал какие угодно обстоятельства, декорации и детали, но суть оставалась прежней: если Ярик в моем сне хотел поцеловать меня, обязательно возникало что-то ему мешающее — от мужика, внезапно толкающего меня в плечо на выступлении «Purple Eagles», до мерзко хихикающей Янки, скрипучим голосом твердящей: «С тобой? Никогда!»

А потом я неизменно бежала на каблуках и в дурацком платье по темной улице, врывалась в подъезд, быстро-быстро карабкалась вверх по лестнице и пулей забегала в свою квартиру. Там я садилась на пол, зажмуривалась и зажимала себе уши ладонями, чтобы не слышать стук в дверь. Но даже сквозь них слышала его голос: «Дашка, я ведь тебя люблю!» А когда вдруг понимала, что нужно выйти и посмотреть ему в глаза, резко просыпалась. Комната была погружена в густую, липкую тишину, но в висках продолжало эхом пульсировать: «Люблю, люблю…»

Клянусь, этот сон был моим проклятием. Ловушкой, из которой не выбраться. И я не понимала, почему мой собственный мозг заставлял меня проживать это снова и снова? Это же так тяжело!

— Уже уходишь? — Бабушкин голос остановил меня в прихожей.