С точки зрения Ганнибала. Пунические войны

Лагерь римлян находился под стенами Утики. Еще один Ганнон (сын Гамилькара) двинулся на римлян, по пути усилился за счет нумидийцев и разбил свой лагерь в двадцати километрах от Сципиона. Сципион, в свою очередь, тоже получил помощь — от конников Масиниссы. Пусть и незначительная, но эта подмога отнюдь не помешала. (Масинисса к тому времени был изгнан царем Сифаксом и привести с собой много людей просто не имел возможности.)

План был прост, но сработал: Масинисса должен выскочить со своими всадниками, привлечь внимание, выманить карфагенян из засады, потащить их за собой — а дальше дело довершит римская конница, которая ударит им в тыл, когда те увлекутся погоней.

Карфагеняне действовали так, будто никогда сами не устраивали подобных ловушек. Погибло несколько тысяч человек — в том числе Ганнон.

Утика была осаждена. С моря город блокировали римские корабли. На холме, который господствовал над местностью, Сципион разместил осадные орудия (все это на кораблях доставили еще с Сицилии).

Сорок дней осады, однако, ни к чему не привели: город держался, а тем временем на римлян с обеих сторон надвинулись карфагеняне во главе с Гасдрубалом и Сифаксом. По сообщениям древних историков, численность этих армий была «необозримой». Близилась зима. С двух сторон наступали враги. Впереди — Утика и море. Оказаться в осаде самому не входило в планы Сципиона, поэтому он отошел к востоку, нашел удобный мыс и там поставил надежный римский лагерь, больше похожий на город. Это место довольно долго называлось потом «Кастра Корнелия».

Утика оставалась карфагенской. Римская армия засела на мысу в «Кастра Корнелия»[149] и, если смотреть на вещи объективно, сама была осаждена. Кони Гасдрубала и Сифакса топотали буквально в десятке километров. Снабжение кое-как осуществлялось по морю, но добраться с грузом до Африки было непросто.

В Риме обсуждали: продлевать ли полномочия Сципиона? А то весной 203 года до н. э., согласно закону, ему стоило бы бросить армию и уезжать домой. Наконец решили утвердить Сципиона в качестве главнокомандующего. Пусть остается пока в Африке.

Тем временем Сципион обдумывал, как ему со всем этим быть. Полибий утверждает, что он носился с идеей переманить к себе Сифакса, нарушив его нежную дружбу с Карфагеном. Для начала он принялся шептаться с царем массилиев. Сифакс активно хотел «мира». Портить дружбу с Карфагеном или ссориться с Римом — и то, и другое было для него крайне невыгодно. Поэтому он предложил: а давайте римляне выведут свои войска из Африки, а карфагеняне без боев уберутся из Италии? И все будут довольны.

Ганнибал все еще находился в Италии, он был заперт в Бруттии и выбраться не чаял. Римские сенаторы (не говоря уж о римском народе) от войны устали, и это очень мягко сказано. Правда, римлянам в качестве очень жирного и сочного утешительного приза доставалась вся Испания.

Поднятую тему стоило по крайней мере обсудить.

Сципион все это понимал, но ему нужна была победа, а не просто мирный договор. Поэтому, пока все рисовали себе радужные перспективы мира, Сципион потихоньку разведывал, как устроен лагерь врага и где там слабые места. В частности, он уже знал, что нумидийцы предпочитают ночевать в тростниковых шалашах, им нравится простор, поэтому шалаши они ставят за пределами лагерных укреплений. С карфагенянами обстояло посложнее, их хижины были сложены из бревен[150] и стояли за ограждениями.

Посланники, которые обсуждали возможности мира, переходили из одного лагеря в другой. С ними перемещались и рабы, на которых никто не обращал внимания. В частности, почему-то никому в голову не пришло, что среди «рабов» могут затесаться разведчики. А они там были, докладывая затем Сципиону — где и что в лагере противника устроено.

В конце концов Сципион принял решение: атаковать одновременно оба лагеря и палатки там сжечь.

Весной все было готово для этой акции. Сципион прервал переговоры, сказал, что, пожалуй, продолжит войну, снял с якоря свой флот и поставил пехоту на холмы, которые возвышались над городом.

Карфагеняне принялись соображать, что означают все эти маневры. К ночи римляне выступили. Лелий с римскими легионерами и Масинисса с его людьми для начала зажгли лагерь Сифакса. Пока там царила паника, легионеры напали на Гасдрубала и устроили пожар и у него. Погибло много солдат, но оба военачальника спаслись.

В этой операции римляне практически не потеряли ни одного человека, а вот у неприятеля потери оказались существенными.

Гасдрубал и Сифакс спешно набирали новые войска. В конце весны 203 года до н. э. на расстоянии пятидневного перехода от Утики, на Великих равнинах, их тридцатитысячная армия заняла позицию. Сципион, которому требовалась убедительная и красивая победа, со своими легионами подошел туда. Несколько дней он изучал обстановку, то и дело вспыхивали обычные в таких случаях мелкие стычки с противником, а затем произошло большое сражение.