С того света

Когда кончилась Первая мировая, мне было 22 года. Один из моих офицеров сказал, что намерен поступить в полицию и ему нужен фотограф для мест преступления. «Ты, по крайней мере, не будешь терять сознание при виде трупа, нагляделся на это добро в окопах», – объяснил он мне. К тому же он понимал, как полезно иметь в коллективе такого мастера анекдотов, как я. Так я заделался полицейским фотографом. В 23 года у меня были ремесло, зарплата и французский паспорт, можно было и жениться. Но я совершил худшую в своей жизни глупость: вместо того чтобы остановиться на француженке, поступил, как безмозглый лосось, и вернулся для поиска пары туда, где родился. Там ко мне отнеслись как к блудному сыну: я ведь разбогател во Франции. По совету отца я отправился к свахе и спросил, кто есть у нее «в запасе». Набралось девять незамужних девушек моложе меня, не состоявших в родстве с моей семьей, – надо было думать об опасности кровосмешения. Пришлось вычесть одну уродину и одну калеку, оставалось семь. Я спросил, говорит ли кто-то из них по-французски. Таких было целых две, и я остановился на той, что красивее, – Магдалене. Ее отец заверил меня, что дочка девственна; договорились о сумме приданого. Через пять дней мы поженились. Эти дни ушли на организацию свадьбы. Вот и вся любовь в те времена.

Свадьба растянулась на три дня и три ночи. Только после, совсем пьяные, мы впервые занялись любовью. У меня это был первый раз, потому что в армии я чурался борделей из страха венерических болезней. Тогда часто познавали любовь только после свадьбы, и это смахивало на покупку-сюрприз. Приходилось клясться в любви и верности до самой смерти незнакомому человеку. Меня это всегда поражало: женишься на чужом человеке и только в момент развода узнаешь, с кем имел дело. Мой отец говорил, что любовь – победа воображения над умом, а брак – победа надежды над опытом. С юмором был человек! В общем, наша брачная ночь оставила не самые приятные воспоминания…

Через месяц мы перебрались в Париж, и я вернулся в полицию, работать фотографом. Мне становилось все тяжелее с твоей бабкой, чей главный изъян был нехитрым: дурной характер. И еще одна маленькая деталь, на которую мне следовало сразу обратить внимание, но тогда она показалась мне пустяком: она не смеялась над моими шутками.