С Том 3 (СИ)

Пока мы спорили, самолет стал заходить на посадку. Над Рязанью тоже валил снег, но пилот как-то умудрился найти окно и начал строить заход. Болтанка усилилась, у меня опять разболелась голова. Да, отвальная выдалась на славу.

Самолетом передали всякие пока еще редкие лендлизовские вкусности — конфеты, тушенку, яичный порошок, который тут же нарекли «яйцами Рузвельта». Из последнего мы наделали разных омлетов. С колбасой, с сыром, с овощами… Благо, молоко у нас было. Ну само собой водка и вино. Москва расщедрилась на несколько ящиков грузинской Хванчкары и Цинандали. В одной из коробок лежали аккуратно пересыпанные стружками бутылки. Я достал одну: интересная этикетка, однако. Под гордой надписью «Александреули» приписка красивым девичьим почерком с завиточками «Дорогому товарищу Сталину от виноделов Кахетии». Показал стоявшему рядом Старинову, тот улыбнулся, подмигнул. Да уж, понятно от кого приветы и благодарности.

Как народ увидел подарок от вождя — тосты посыпались один за другим. И честно сказать, я перебрал лишнего. Во-первых, как за свое здоровье, за удачу, победу — и не выпить? Просто невозможно. Во-вторых, вино быстро закончилось, и мы повысили градус — перешли на разведенный спирт. И это была ошибка. Выйдя проветрится — я столкнулся нос к носу с Анной, которая возвращалась после радиосеанса. Ну и наговорили друг другу лишнего.

Аня считала, что из Москвы я уже в отряд не вернусь. Почти сразу заплакала. А женские слезы… это страшное оружие. Я вспылил. Сначала что-то начал обещать, потом пытался унять рыдания. Дошло до криков. Хорошо, что появилась Параска и мы замолчали.

— Эх, жаль на свадьбе не погуляем, — я выглянул в иллюминатор. Дуглас уже заруливал на стоянку.

— Из скороспелых браков редко что выходит, — вздохнул Яков. — Ну сколько Параска с этим твоим Ильязом встречалась? Пару недель?

— Он хороший парень! Шебутной слегка, конечно, — я задумался. Здорово бы вытащить за собой в Москву Ильяза, Аню, Базанова… Но моя собственная судьба была в тумане. Кто я? Адъютант у Кирпоноса? Не смешно. Мне же полкана дали. Подрывник-террорист Старинова? Его, кстати, так и не отозвали в Москву — остался налаживать рельсовую войну на месте.

Или я глава партизанского отряда? Родина, конечно, не забудет — все-таки Гиммлера я ухайдокал. Да и других фашистов накрошил немеряно. Война идет лучше, чем могла бы. Киевского котла, считай, не случилось. Разгром немцев под Москвой оказался сильнее, наши войска взяли и удерживают Вязьму, Ржев. Наступление правда, застопорилось, но оно и понятно — надо подтянуть резервы, перегруппироваться.

На взлетном поле Дягилево нас никто не встречал. Мимо бомбардировщиков, ИЛов мы побрели на КПП. А там нас первым делом оглушила выведенная в динамик сводка Информбюро:

«В течение ночи на 15 января на ряде участков фронта продолжались активные боевые действия наших войск.

Бойцы тов. Ефремова (Западный фронт) за один день боёв захватили 8 немецких танков, 22 орудия, 68 пулемётов, 8 автомашин и 40 повозок с боеприпасами.

Подразделение тов. Вороновича, совершив глубокий обход, вышло в тыл отступающим вражеским частям и в ожесточённом бою истребило свыше 100 немецких солдат и офицеров.

Бойцы тов. Гордова (Юго-Западный фронт) за один день уничтожили 5 вражеских орудий, 2 миномёта, 5 пулемётов и 12 подвод с боеприпасами. Противник потерял 4 взвода пехоты. На другом участке фронта часть тов. Подласа в бою за один населённый пункт вывела из строя до 400 гитлеровцев и уничтожила 100 немецких автомашин….»

Мы поздоровались с летным начальством, представились. Показали документы. Народ, мягко говоря, впечатлился. Не от меня, конечно, от Якова. Нас тут же напоили чаем, целый майор побежал на пункт связи сообщить в Москву о нашем прибытии.

«Брянские партизаны захватили документы 5-й роты финского пехотного полка…», — продолжала бубнить черная тарелка на стене.

Яков тут же ткнул меня в бок локтем: «Это же про наших!»