С царем и без царя

3) из ее же письма к княгине З. Н. Юсуповой от 24 декабря 1916 г.:

«Несмотря на весь окружающий нас мрак, я твердо верю, что мы выйдем победителями как в борьбе с внешним врагом, так и с внутренним. Не может святая Русь погибнуть от шайки сумасшедших и низких людей — слишком много пролито благородной крови за славу и честь России, чтобы дьявольская сила взяла верх».

Несмотря на оказанное мною противодействие, предание земле тела Распутина состоялось в Царском Селе. Я лично не был на похоронах и накануне умолял государя не ехать. Государь мне ничего не ответил, а на следующий день в 8 часов утра я был по телефону поставлен в известность о том, что Его Величеству подано два мотора, в которых отбыла на похороны Распутина вся высочайшая семья, кроме наследника.

28

Волнения среди членов императорской фамилии, в военных сферах и обществе * Письма Их Величествам

Следствие по делу об убийстве Распутина волновало все круги Петрограда, а потому государь решил дело это прекратить, а двух из участников убийства временно удалить из столицы. Великий князь Дмитрий Павлович получил предписание продолжать свою военную службу в рядах наших войск, находившихся в Персии на турецком фронте, а князь Юсупов, в то время проходивший ускоренные курсы Пажеского корпуса, был отправлен в курское имение Ракитное, куда съехалась его семья.

Некоторые члены императорской фамилии, в особенности великая княгиня Мария Павловна (старшая) и великий князь Николай Михайлович, старались возбудить мнение высшего общества против государя в защиту якобы обиженного великого князя Дмитрия Павловича. Великие князья, собравшись, постановили представить Его Величеству письмо. Государь дал мне его на прочтение. Гласило оно следующее:

«Ваше Величество. Мы все, чьи подписи Вы прочтете в конце этого письма, горячо и усиленно просим Вас смягчить Ваше суровое решение относительно судьбы Дмитрия Павловича. Мы знаем, что он болен физически и глубоко потрясен и угнетен нравственно. Вы, бывши его верховным опекуном и верховным попечителем, знаете, какой глубокой любовью было всегда полно его сердце к Вам и к нашей Родине. Мы умоляем Ваше Величество, ввиду молодости и действительной слабости здоровья великого князя, разрешить ему пребывание или в Усове (имении великого князя), или в Виленском. Вашему Величеству должно быть известно, в каких тяжких условиях находятся наши войска в Персии ввиду отсутствия жилищ, эпидемий и пр. Пребывание там для великого князя будет равносильно его полной гибели, и сердце Вашего Величества проникнется жалостью к юноше, которого Вы любили, который с детства имел счастье быть часто и много возле Вас и для которого Вы всегда были добрым отцом. Да внушит Господь Бог Вашему Величеству переменить Ваше решение и гнев на милость».

Ознакомившись с содержанием этого письма, я высказал государю свой взгляд, что оно не требует ответа, так как предписание великому князю Дмитрию Павловичу, носителю военного мундира, вернуться к исполнению его прямых обязанностей не есть наказание, а лишь мера пресечения его беспокойного поведения в Петрограде.

Но на следующий день государь дал мне прочесть написанный им ответ:

«Никому не дано право заниматься убийствами. Знаю, что совесть многим не дает покоя, так как не один Дмитрий Павлович в этом замешан. Удивляюсь вашему обращению ко мне.

Николай».

Члены императорской фамилии утратили всякую меру самообладания; великая княгиня Мария Павловна (старшая), по доходившим до меня сведениям, не стеснялась при посторонних говорить, что нужно убрать императрицу; а великий князь Николай Михайлович, как самый экспансивный из великих князей, в своих разговорах в клубах и у знакомых настолько критиковал все исходившее (как он говорил) из Царского Села, что государю пришлось ему предложить проехаться в его имение Грушевку Екатеринославской губернии.

Совершенно непонятно, почему члены императорской фамилии, высокое положение и благосостояние которых исходило исключительно от императорского престола, стали в ряды активных борцов против царского режима, называя его режимом абсолютизма и произвола по отношению к народу, о котором они, однако, отзывались как о некультурном и диком, исключительно требующем твердой власти. В таковом их мышлении логики было мало, но зато ярко выступало недоброжелательство к личности монарха; даже после отречения государя от престола великий князь Сергей Михайлович, между прочим, пишет своему брату великому князю Николаю Михайловичу:

«Самая сенсационная новость — это отправление полковника со всей семьей в Сибирь. Считаю, что это очень опасный шаг правительства — теперь проснутся все реакционные силы и сделают из него мученика. На этой почве может произойти много беспорядков».