Оказалось, что Протопопов, ручавшийся государю, императрице и мне за полное спокойствие в столице, вернувшись из Царского Села, в тот же вечер якобы рассказывал окружавшим его о том, сколько энергии он потратил на уговоры государя не уезжать на фронт. Он рассказывал даже подробности своего доклада Его Величеству, подкрепляя свои слова изображением жестов, которыми государь встречал его мольбы. Он говорил, что умолял императрицу повлиять на Его Величество и уговорить его не ехать на Ставку.
Для меня этот факт остается полной загадкой, так как государь мне подтвердил сам, что министр внутренних дел Протопопов не видел никакого основания считать его отъезд несвоевременным. Где говорил Протопопов правду — в Царском Селе или в Петрограде?
В этот самый и ближайшие дни многие дамы высшего общества, строго судившие в своих салонах царскую чету и членов правительства, стали усиленно выезжать на Кавказ, напоминая крыс, бегущих с корабля перед его гибелью.
Великая княгиня Мария Павловна (старшая), прощаясь перед отъездом в Кисловодск с генералом Б., получившим новое назначение в Крыму, сказала: «Вас я увижу, так как предполагаю вернуться в Петроград через Симферополь; в Петроград же вернусь только тогда, когда все здесь будет кончено». Осталось тайной, как именно она себе рисовала счастливый конец, который даст ей возможность вернуться в Петроград?
На этот вопрос отчасти дает ответ ее диалог с председателем Государственной думы. «
О кругозоре великих князей можно судить по вопросам, которые они неоднократно задавали тому же М. В. Родзянко: «
В среду 22 февраля государь, выехав утром из Александровского дворца на императорский павильон, проехал мимо Федоровского собора, в котором по обыкновению за час до отъезда Его Величества служился молебен. Звон колоколов Федоровского государева собора в последний раз проводил «белого царя»... В два часа императорский поезд отошел по Николаевской железной дороге через Лихославль, Вязьму и Оршу на Могилев.
В день отъезда я зашел утром в Александровский дворец на половину Алексея Николаевича, чтобы с ним проститься. Он лежал в постели с повязанной белой фланелью шеей и произвел на меня впечатление ребенка, заболевшего корью. Несмотря на лихорадочное состояние, он был со мною очень мил и приветлив... Больше я его уже не видел...
32
На следующий день после отъезда государя депутат Шин-гарев, полемизировавший в Думе с министром земледелия Риттихом, задав вопрос «кто виноват?», пришел к выводу, что главный удар продовольственному делу был нанесен колебанием принципа твердых цен и постоянной сменою руководителей. «
В ответ председатель Государственной думы сообщил, что сегодня же состоится особое совещание в составе четырех министров, президиумов законодательных учреждений и представителей земских и городских самоуправлений по вопросу о снабжении столицы продовольствием.
В 9 часов вечера в Мариинском дворце состоялось весьма бурное заседание, в результате которого предложено было продовольствие передать городскому общественному управлению, а правительственных агентов в лице полиции от этого дела устранить. С 25 февраля городское общественное управление стало назначать своих представителей для участия в распределении продовольственных продуктов и надзора за выпечкой хлеба. Было выяснено, что в Петрограде в данный момент имеются достаточные запасы муки; на складах Калашниковской биржи было свыше 450 тысяч пудов муки, так что опасения о недостаче хлеба являлись совершенно неосновательными. При этом не упоминалось о 12 так называемых маршрутных поездах, шедших из Таврической губернии в Петроград, из которых первые шесть должны были подойти 25 февраля, а вторые шесть — 2 марта; нагружены они были исключительно зерном, и с их прибытием столица должна была быть обеспечена мукой по май месяц.