С.У.П.Е.Р.

Ладно бы дело касалось сгенерированных ботов, но Борьке удалось раздобыть мемори-файлы реальных людей. Прежде чем перелопачивать весь код, Громила решил все-таки протестировать сборку еще несколько раз, очень уж удручающим казалось ему начинать все заново.

Первым делом в ход пошли боты и аватары. Обработка выдала требуемые 50 % вероятностей. Но это еще ничего не значило. На ранних стадиях проекта Боря уже прогонял такие данные по отдельным сборкам и сверялся с котроллерами. Первые сомнения у него закрались, когда он ввел в обработку данные некоего Асгарда, преступника, приговоренного к пожизненному заключению, который согласился на опыты со своим мозгом, и личные файлы которого с того времени (а прошло уже лет тридцать) были в свободном доступе в архивной библиотеке. Правда, файл был неполный, но все ключевые узлы были там зафиксированы.

С некоторым трепетом Громила запустил обработку.

Результат не вышел за пределы погрешностей.

Нужен был чей-то свежий профайл, реальный и настоящий.

Громила перебрал разные варианты от банального хакерского взлома до официальных запросов в Ассимилятор. И то и другое оказалось безуспешным. Взломать удалось лишь какие-то битые директории малолетних астрономов-любителей. А на запрос обещали ответить в течение месяца.

Боря столько ждать не мог. У него свербело и горело.

Помощь пришла, откуда не ждали. Так совпало, что именно в этот день его коллега прогонял по СУПЕРовскому реестру базу профайлов целого производственного объединения. Такое случалось нечасто. При создании новых производственных организаций для синхронизации данных системе надо было перераспределять данные, для чего включалась аппаратная обработка. Занимался этим Второй отдел.

Совпало и то, что этот самый коллега похвастался за обедом о том, что он будет курировать.

В процессе обработки личные данные файлов оставались конфиденциальными, но внутри себя СУПЕР их прорабатывала для своих целей.

И вот у Громилы возникла завиральная идея. Раз файлы вскрываться не будут, нельзя ли их ввести и в его проектную разработку? Только чтобы посмотреть результат? Боря предложил коллеге помочь ему использовать файлы, не открывая их.

Сотрудник долго отнекивался и открещивался, ведь даже это было нарушением, но Боря посулил ему преференции, в том числе и за соавторство. Это дало бы на выходе неплохое увеличение квалификационного рейтинга. По большому счету большого риска не было. Это можно было оформить как дополнительную обработку по проектному заданию: никакие данные не разглашались и не могли быть использованы. К тому же за Громилой уже закрепилась репутация хоть слегка чудаковатого, но очень талантливого стажера, и быть с ним на короткой ноге в случае каких-то его возможных назначений было делом достаточно перспективным. В итоге коллега согласился, при условии, что сам будет присутствовать при проверке. Боря не возражал.

Так в его эмпирическую машину были загружены данные 348 сотрудников нового завода.

И результаты оказались такими, какими надо. Все как один прекрасно уложились в 50 целых и маленькую крошечку стотысячной процента.

А вместе с древним преступником нормальных людей набралось уже 349 человек. И это не считая ботов и виртуальных сущностей.

Конечно, вначале Боря предположил, что виноваты его собственные кривые руки при загрузке своего файла, либо собственный файл содержит какой-то баг.

Но…

После тщательной перепроверки его впервые посетило некое откровение.

Дело было не в файле. И не в баге.

Дело было в нем самом. Борисе Белоручкине по кличке Громила.

Так что закон сохранения энергии, да и вся теория относительности и в этот раз устояли.

И только в это мгновение Борис осознал, что результат, который получился после обработки его личного профайла, открывает просто головокружительные перспективы. Как в конкретной теме его проектного исследования, так и в общем направлении математической статистики. И от этого захватывало дух.

* * *

Николай Петрович смотрел на сына как-то по-новому. Влад не мог разобрать, чего в этом взгляде было больше, тревоги или участия.

Обычно они виделись дома уже вечером, когда заканчивали свои ежедневные дела. Это было их своеобразным ритуалом: ужин и обсуждение последних новостей.

Их общение было легким и непринужденным, они всегда были друзьями – отец и сын. Искренне радовались успехам друг друга, взаимно огорчались неудачам. Но сегодня Влад батю не узнавал. Его не покидало какое-то гнетущее ощущение, витавшее в пространстве. Отец смотрел угрюмо и даже, как показалось Владу, отводил взгляд, будто что-то скрывал.

Да и внешний вид Николая Петровича вызывал беспокойство. Лицо осунулось и побледнело, движения стали неуверенными и суетливыми.

– Пап, – сын окликнул родителя, надеясь узнать причины происходящего. – Дядя Витя сказал, чтобы…

– Я разговаривал с ним, – Николай Петрович мало того, что перебил Влада, но еще и ответил раздраженно.

– Просто ты давно к нему не заходил, и он волнуется.