С волками жить

Для детей каждое посещение было ритуалом, какой следует совершать в должной последовательности, иначе потеряется волшебство. Сначала — поездка по уменьшенной «Союзной Тихоокеанской»[81], окружавшей весь парк и его прославленные аттракционы: самый крупный зал игровых автоматов в Мохаве, громадный цирк шапито, где на трех аренах не прекращались цирковые номера, площадка для миниатюрного гольфа, изображающая основные события в жизни Элвиса Пресли (бесплатная игра у всех лунок, если попадешь в унитаз на восемнадцатой), исполинский плавательный бассейн в форме кита, из которого каждые пятнадцать минут выплевывался гейзер воды, орошая собой неосторожных и потешая всех остальных, и зона отдыха под присмотром, состоящая из прочных копий чудес света, где детвора могла строить замки из песка в Колизее, носиться вверх и вниз по ступеням ацтекского Храма солнца, играть в прятки в Стоунхендже или сумасбродно кувыркаться в обитую алым глотку гавайского вулкана Килауэа. Затем — в контактный зоопарк на продолжительную сессию погладь-пощупай-понюхай-зверушек — тех, какими обычно наслаждаются в кухне или столовой, а свободно по дому они не бродят. После этого — сорок пять минут (передоговоренные на час) кормления четвертаками видеоигр неудержимого насилия, вслед за чем — рожки мороженого от торговца, очевидно наряженного сутенером, остановка на бейсбольной тренировочной площадке ради Кэмми, которой уже интересно, почему в командах большой лиги не играют девочки, и быстренько заглянуть в шапито, посмотреть, не выпустили ли еще на ничего не подозревающую публику Крушительных Клоунов, любимцев Кэмми, но сразу возле входа в клетке с кондиционированным воздухом, чтобы, как гласила табличка, не озвереть и не разломать прутья, развалился великанский самец гориллы, одного взгляда на кого Бэсу хватило, чтобы расплакаться. А это верный знак того, что пора уходить. И все это время Джесси вполне сознавала седоволосого, серолицего мужчину, курившего сигарету и опиравшегося на дальний поручень, когда проезжал поезд, или на троицу качков в одинаковых шортах и бейсболках УНЛВ[82], стоявших в очереди на «Сатанинский сброс», или на двух женщин с младенцами на лавочке у комнаты отдыха, или охорашивающегося спасателя со шрамом на животе, или лысого туриста в солнечных очках, который, похоже, действительно сделал ее снимок перед своим семейством, или нескольких прочих, от кого она защищалась волевым актом психического смещения, при котором тело ее превращалось в тайно недоступное для фантазий, желаний, проекций посторонних людей. Ну или на это она надеялась.

С подъездной дорожки Джесси через задушенное растениями окно могла видеть, как Никки возится с чем-то у раковины, но к тому мгновению, когда она загнала табунок детей от машины в дом, кухня оказалась зловеще пуста. Ладно. Тайна человеческих отношений: вопрос без ответа? — слушайте наши передачи завтра.

На ужин Джесси сделала детям бутерброды с жареным сыром, особое блюдо заказных вечеров, каждый приготовлен совершенно одинаково, разрезан на совершенно одинаковые кусочки. Затем она устроилась в кресле между Кэмми и Бэсом, мамаша-легаша на перерыве с чашкой кофе, дневной газетой, ее физическое присутствие — барьер для дальнейших неприятностей, покуда сама пробовала, одну минуту, потеряться, съехав по кофеиновому желобу в щекочущие отчеты о катастрофах, происшедших слишком уж далеко от нее, чтобы сколько-нибудь серьезно затронуть ее жизнь.

— Я не хочу ехать к Мамуне, — объявила Кэмми. — Я хочу с тобой и замуж.

— Ты еще жуть какая юная, солнышко. — Уважаемый техасский предприниматель удавил собственную жену ее гимнастическим комбинезоном для аэробики и сбежал со своим любовником-транссексуалом. Мир движется своим путем. — За кого ты выйдешь замуж?

— Я хочу замуж за Бэса.

— Нет! — завизжал ее братец. Чем бы это замужество ни было, он не желал в нем участвовать.

— Да!

— Нет!

— Да!

— Нет!

В дверях возникла Никки, волосы увязаны на макушке в традиционный узел неотвратимого рока. С решимостью того, кто уже тщательно обдумал свое положение, она произнесла:

— Я покупаю пистолет.

— Прекрасно, — ответила Джесси, после чего: — Хватит, я сказала! — детям, которые пытались достать друг дружку своими кулаками.

— Может, у Папки стащу один. Он не хватится.

— Поступай, как считаешь нужным. — Она шлепнула Кэмми по тылу руки, и теперь настал черед рыдать Кэмми.

— Ну, я не понимаю, почему это мне нужно больше волноваться о сложившейся ситуации, чем тебе.

— Тебе и не нужно. С Гэрреттом я и сама справлюсь.

На миг Никки умолкла.

— Я достаю два пистолета.