С волками жить

Счастливая пара сочинила себе собственные обеты: она отчетливо декламировала по памяти голосом, загустевшим от чувства, о своей пылкой верности этому чужаку с востока, больше ей не чужому, человеку необычному, заслуживающему больше счастья, нежели она способна подарить, но тем не менее он точно обретет в ее обществе, покуда способна она дышать, преимущество дома, здравое управление финансами и всю любовь, какая ему когда-либо понадобится — безвозмездно, — а он запинчивым ритмом читал по тексту, накорябанному его дрожащей рукой на листке с шапкой гостиницы, клянясь посвятить свою силу яростной защите их непрекращающегося блаженства, обещая почитать ту снежиночную неповторимость, какой была Кара, лелеять совершеннейшую неподкупность ее мотыльковой души.

Они обменялись своими «да», преподобный Мэхони разразился надрывным кашлем, огни бросились гоняться друг за другом по стенам со все большей скоростью, скрытые громкоговорители завибрировали от звукоусиленной натуги темы из «Запретной планеты»[99]. Когда молодожены поцеловались, помещение пробило электрическим зарядом — гениталии всех присутствующих осветились кратким розоватым сиянием.

Новобрачная была в экстазе.

— Сегодня утром я встала еще Карой Лэмм, — гордо объявила она, — а вечером лягу спать миссис Том Хэнной. Ни одна другая женщина во всей стране не может такого утверждать. — Чудесное цветение у нее на лице, обновленные щеки, яркие, как плоть сырых лепестков, печатка ритуала, вдавленная в живую плоть так, чтобы все отмечали и сразу же понимали оживляющую власть церемонии, повторение правильного слова и жеста открыло контур в проходе времени, пробу вечности в тургоре сердца.

Органистка сегодняшнего вечера миссис Билли Хардуик, двоюродная бабушка Никки и наперсница ее детских лет, заплакала — но, с другой стороны, плакала она на каждой свадьбе, а их она посетила несколько тысяч.

Том перед уходом выразительно поцеловал каждую женщину в часовне, включая Джесси, просунув ей в рот чуть неожиданного языка, рука легчайше поблудила ей по заднице.

— Тошнотина, — объявила Никки, радуясь, что они ушли.

— Сколько ты им дашь? — спросила Джесси.

— Смеешься, что ли? В той игре, которую ведет эта женщина, нет шансов. Там, куда она движется, нет победителей. Мистер Облом. Ей еще повезет, если на ней рубашка останется.

Час спустя, когда заря выстраивала драный мир за ее окном по стойке смирно, Джесси, прилежно стирая обычное вечернее скопление мазков и отпечатков со стеклянных витрин, обнаружила пропавшие кольца — с полдюжины или около того самых дорогих: «Золотой ливень», «Райская птица», «Хрустально-синий экстаз», «Огненный венец». Ей хотелось ошибиться, выяснить, что она их куда-то не туда положила, обсчиталась в своем по сути взаимозаменяемом ассортименте, но тут же поняла, что никакое количество беспочвенных мечтаний, проверок, перепроверок полок не способно будет стереть упрямого факта утраты, пялящегося на нее с издевательски пустых ячеек в лотках с драгоценностями. Этого никак не избежать. Ее ограбили. Нужно сообщить Никки.

Вышло скверно.

Никки уставилась на улики так, словно неразбавленной воли ее было достаточно для того, чтобы физические предметы материализовались вновь.

— Папка весь на говно изойдет, — сказала она.

— Прости.

Она посмотрела на Джесси так, словно та была очень юным ребенком и очень ее разочаровала.

— Как ты могла?

— Как я могла что? — Голос у Джесси повышался на каждом слоге. — Ты себя ведешь так, словно я сама эти чертовы камешки сперла.

— Кто это сделал? Профессор и Мэри-Энн[100] — та отвратительная парочка, что друг от дружки никак отлипнуть не могла?

— Женщину звали Кара. Только она перебирала кольца.

— Очевидно, работают бригадой. Ее задача была — тебя отвлекать.

Они переглянулись длительно, со взаимным негодованием.

— Ты на что это намекаешь? Я эти долбаные кольца каждый вечер показываю десяткам пар. Их мог прихватить кто угодно. Кто же знает, сколько их уже тут нет? И, честно говоря, мне не нравится общий тон твоих замечаний. Если ты намерена меня допрашивать, давай позовем сюда настоящих легавых.

— Прекрасная мысль. Папка будет так доволен, если сюда нанесет визит официальный патруль. Помнишь, что было, когда Родриго помял лимузин?

— Он меня уволит? — недоверчиво спросила Джесси.

— Зачем останавливаться на этом? Я тебя в это дело втянула. Нет, мы просто забудем обо всем этом мелком происшествии и сделаем вид, будто ничего не случилось. — Она принялась так перекладывать оставшиеся драгоценности, чтобы нехватка оказалась не так заметна.

— Я заплачу за пропавший товар. Можешь вычитать из моего ежемесячного чека.

— По-моему, я больше не желаю это обсуждать, — сказала Никки и резко поспешила прочь из помещения.