Са, Иса и весь мир

– Запомни, Иса, – с нажимом и недовольством проговорил целитель, – меня зовут Бато, а они – Батоны! Я не хочу, чтобы у меня с ними хоть что-то было общее…Ибо эти богатеи изменили воинской чести! Сначала Батон Паннонский продался римлянам. Ан изменника схватили сами паннонцы, да и выдали Батону Иллирийскому. Тот и казнил отступника…

– И поделом! – воскликнул юноша.

– Погоди! – охладил его восторг учитель. – На четвёртый год боёв римлянам удалось окружить нас близ городов Салон и Ардуба. И в критический момент уже Батон Иллирийский через своего презренного сына Сцеву вместе с приближёнными сдался голозадым. Те его простили, и сейчас эта крыса живёт и здравствует в городе Равенне67.

– А…А с остальными восставшими что стало? – подавленно спросил Иса.

– Добивали нас в крепости Ардуба, – горестно понурился Бато. – Уж как мы молили богов вступиться за правое дело…Где там! Кто погиб в пламени, как мой старший брат, кто утонул в реке, прыгнув с крепостной стены, как мой младший…Мне повезло – удалось выплыть…

– Не кручинься, дяденька Бато, – тронул его за руку юноша.

– Э-э-эх, Иса! – вскинулся иллириец, как три дня назад. – Кручиниться? Не-е-е-ет…Вот ты, думаешь, отчего я стремлюсь к Халкидону? Да оттуда недалече и до моей Родины. А там к назначенному сроку меня ждут друзья. И мы ещё свергнем юбочников в тартарары!

3

Два мечтателя передвигались по Каппадокии в глубоких кожаных башмаках, и нога в ногу с ними шагали один студёный месяц за другим. Юноша впервые увидел снег, который лежал небольшими сугробами, покрывая собой всё вокруг.

Край был горный и суровый, но местами очень красивый и необычный. Один фантастический ландшафт сменял другой. Особенно поражали Ису скальные столбы в виде гигантских грибов, что ростом были многократно выше дубов или олив, произрастающих в Древней Рее. Некоторые из таких столбов, похожие на фаллосы, заполняли собой целые урочища. Из-за них местные обитатели, смеясь, называли такие места долинами любви. А Бато, по-мужицки покрякивая, вспоминал Старый Ханаан и как бы про себя негромко ронял: «М-да…Интересно, как там поживает крутобёдрая Элисса?»

Плоскогорье, в сравнении с благодатными и тёплыми приморскими равнинами, было заселено слабо. Потому переходы от одного населённого пункта до другого были довольно протяжёнными. Но хворых хватало. И в процессе знакомства с ними и оказания им врачебной помощи, юноша вскоре прознал, что каппадокийцы – многонациональная общность. Тут проживали переселенцы из Армении и Сирии, греки и фригийцы, а также потомки хеттов.

Уже с наступлением весны путники оказались в одной безвестной деревушке, расположенной близ развалин Хаттусы68. Здесь они задержались до полудня при изгнании паразитов у одного дряхлого хетта.

Войдя в жилище и выслушав жалобы, Бато приготовил снадобье из скипидара. Первую дозу он дал больному лично, а затем принялся инструктировать о дальнейшем порядке приёма лекарства Куссара – внука старика, сносно общавшегося на койнэ.

– Значит так, Куссар, даёшь дедуле десять капелек скипидара на глоток мёда. Один раз – утром, один раз – вечером. И так в течение месяца. Понял?

– Понял. И всё?

– Всё.

– И поможет? – усомнился молодой хетт. – Мы уж скока с дедом мучаемся.

– Помо-о-ожет, – авторитетно заверил его Бато. – Это сильное глистогонное. Скипидар я сам выгнал из живицы можжевельника. И очистил. Неочищенный побоялся давать – возраст, всё же.

– Чё…И от старости зависит, ли чо ли?

– А как же! Зелье влияет на сердце, желудок. Учитывать надо все условия. Я как-то бывал во Фригии. Там в одной семье паразитами мучился малолетний. Само собой, ему я состряпал средство из жабрицы извилистой – травка такая. Она помягче действует. Так мамаша ребёночка тоже всё беспокоилась: достаточно ли силы у снадобья, да будет ли польза, а то, может, оно очень суровое, да как бы не было вреда…Да не просто спрашивает, а орёт да причитает. Да прежде чем сынишке дать, сама отвар отведала. Короче, и меня достала, и мужа своего завела. И вот, когда настала ночь – а меня оставили ночевать в соседнем гроте – муж её взял жабрицу и нарезал в виде червяков. Да подбросил их склочной супруге в постель. Слышали бы вы, как она орала утром!

От рассказа Бато хохотали все, кто был в жилище. Даже дедуля, до того лежавший бревном, «ожил» и мелко затрясся в приступе смеха. А когда страсти улеглись, глубокомысленно заметил:

– Да-а-а…Давеча-то у нас были лекари из греков. А ишо давеча – из своих. А чичас нагрянули энти…лимряне…Дык, всё нарушили

– Стало быть, прежде-то хетты не бедствовали? – перевёл беседу в исторический ракурс Бато.

– О! Давным-давно страна Хатти была могущественной, – многозначительно раскинул руки вширь Куссар. – По преданиям предков, мы занимали не только Каппадокию, но и много южнее. С нами тогда тягаться мог только Египет. Он в ту пору присылал в Хаттусу послов с богатыми дарами. Однако, потом порассорились мы меж собой. И нас побили народы моря. Они и разграбили Хаттусу. Уж потом нагрянули греки, а ныне вот – Рим.

– И как вам жилось под греками? – полюбопытствовал лекарь.