Саалама, руси

Несмотря на то, что все уже знали о произошедшем, сама непреклонная вызывающая констатация факта грохнула, как взрыв. Повисла тишина.

Первым ее нарушил Додди:

— Твою мать, — парень усмехнулся, непонятно было: то ли он восхищается их мужеством, то ли ужасается сделанной глупости.

Лисото нервно сглотнул и перевел взгляд на Сэма:

— И что теперь будет?

Второй хирург, не торопясь, оторвался от кофейной кружки и пожал плечами:

— Они поклялись, что взорвут нас к чертовой матери.

Лисото, явно не понимая спокойствия остальных, неуверенно переводил взгляд с одного лица на другое: Ливанская стояла в углу, агрессивно подняв подбородок; Муки, глядя в пол, сидел у окна; Сэм продолжал мешать кофе; Додди — листать столетней давности журнал.

— Они правда могут это сделать?

Сэм на секунду глянул на взволнованного Лисото и равнодушно пожал плечами:

— Вполне.

Ведущий совещание хирург вконец растерялся от этого беспечного спокойствия и развел руками:

— И что теперь делать?

— Ничего не делать, — молчавшая до того Сюзон хмыкнула. — В первый раз что ли? Нас тут по восемь раз в год взорвать обещают. Поорут и перестанут. Мало ли тут поводов?

Да, поводов в Сомали было немало. Редко кто из детей теперь учился в школе, да и прошлое поколение выросло, не обременяя себя лишним грузом знаний. Единственной книгой, которую здесь читали, был Коран. Ничего другого местные жители не признавали.

А поводом могло быть все что угодно. Хотя бы то, что врачи не прерывали работу в шесть часов и мешали молиться. Тот, кто не помолился в шесть — не попадет в рай. Кто помешал помолиться в шесть — попадет в могилу.

Весь ужас этой гражданской войны был как раз в наличии оружия у темных необразованных людей с пещерными представлениями о мире. Они вполне искренне могли верить: Красный Крест сидит тут, чтобы ставить эксперименты над их детьми, или чтобы похищать их жен. Такие слухи здесь были вполне жизнеспособны.

Сюзон пожала плечами:

— Чего мы тут время тянем? Меня пациенты ждут.

Женщина поднялась, всем своим видом показывая, что готова уйти. Вслед за ней оживился Сэм, поспешно допивая кофе. Лисото окинул коллег взглядом — никто явно не проявлял того волнения, которое испытывал он сам. Мужчина задумался на секунду, а потом смирился. В конце концов, он тут человек новый:

— Значит, продолжаем работать. Все продолжаем.

Врачи с облегчением поднялись, потянувшись к двери. Додди лениво зевнул, Ливанская молча отлепилась от стены.

В дверях Сэм столкнулся с девушкой плечами и усмехнулся, восторженно на нее глядя:

— Ну вы даете.

17

4 декабря 2008 года. Четверг. Москва, ул. Донецкая. 20:10

— Да ты просто дрейфишь! — парень задиристо вздернул подбородок, сверля Чечена вызывающим взглядом.

Он здорово нарывался. Не то чтобы ребята побаивались Ахмера, он был шпендрик — Андрею по плечо. Но Чечен слыл мутным парнем, и связываться с ним считалось последним делом. Никто толком не знал, как и на чем он зарабатывает, но тачки у него менялись раз в два-три месяца. И какие тачки! Затрапезный клуб стритрейсинга таких не видывал. Впрочем, поговаривали, что толкался он тут совсем не из-за гонок. Чечен держал автомастерскую, так что все царапины, бои и вмятины были его законной добычей, собственно, как и сам тюнинг.

А еще он продавал битые за небитые и ставил старые запчасти как новые. Но об этом вслух не говорили.

За глаза все так и называли Ахмера — «Чечен», хотя реально он был то ли даргин, то ли аварец.

Парень презрительно скривился:

— Не, сопляк, я с тобой на интерес гонять не буду.

— А на деньги? — школьник азартно зажегся.

Ахмер сначала покачал головой, но вдруг передумал и кашляюще рассмеялся:

— А хули, давай. На пять рублей. Только один раз, реванш не проси.

У Чечена сегодня была не новая, но вполне ходкая беха, а у ребят старая, даже допотопная Suzuki, с разболтанной коробкой и проблемной рулевой рейкой.

Андрей тут же вытащил из кармана пятитысячную банкноту (месячные карманные деньги) и показал Чечену. Парни ударили по рукам, отчего по ночной улице прокатился громкий звон.

Спустя минуту Андрей забрался в машину и тут же выставил руки вперед, грея их у вентилятора:

— Твою мать, холодно! Ну и что думаешь?

Кирилл равнодушно пожал плечами:

— Продуешь.

— Посмотрим, — парень азартно хохотнул и, вынув из кармана куртки фляжку, быстро сделал пару глотков. Кирилл горючее пить не стал.

Андрей проводил взглядом прошедшую мимо Audi. Все, что ревело движком его завораживало.

— Мать не заметила? — парень спрятал фляжку обратно в карман, нетерпеливо глядя на дорогу.

— Нет, спала уже.

Собственно, через гонки ребята и скорешились. Кирилл имел возможность без спросу уводить отцовскую Suzuki, старую и битую, но, по местным меркам, еще вполне шуструю, а это был непреодолимый соблазн для Андрея.