Саамские сказки

И стал этот охотник других промышлёнников подговаривать:

— Пойдем да пойдем медведей будить: будем их добывать! У меня,— говорит,— три медведя окружены.

Согласились те, и поехали они охотиться, этих медведей будить. Их было трое охотников.

Приехали они к месту, где медведицы залегли, срубили шесты и засунули их в берлогу. Колобродят там концами — зверям спать не дают. Всполошились медведицы и стали из берлоги выбираться на волю. Одна вылезла — охотники ее убили. Выгнали и другую и тоже убили. Вытащили туши обеих медведиц из берлоги наружу и принялись их пластать — снимать шкуры, распрямлять и растягивать их на снегу. Тут и третья медведица выскочила из берлоги и бросилась на шкуры сестер, пала на них голова к голове, ноги-руки по лапам — и превратилась в женщину. Однако одна рука не угодила на середину лапы шкуры.

Охотники смотрят: встала женщина с медвежьей лапой вместо руки. А сама-то собой красивая.

Она заговорила и сказала им человечьей речью:

— Вы убили двух моих сестер.

Эту женщину охотники привели в свой погост. Собрали народ и сказали людям:

— Вот мы в этой поездке на охоту убили двух медведей. А они не медведи были, они были сестрами-овертницами, медведицами, девушками с Энаре-озера. Вот смотрите: две шкуры и одна девушка. У этой и рука медвежья, не успела она, так и осталась с медвежьей лапой.

ВАРЙЕЛЛЕ-ЛЕШИЙ

Жили старик со старухой. И был у них единый сынок. Звали его Иванушкой, а по-уличному дразнили Иванушка Скраешку. Когда парень возрос, он у невесты слово взял.

Ну, и жили они, поживали. Пришла весна, не хватило дров. Старик велел сыну сходить в лес и нарубить сушняка. Пошел парень в лес, выбрал подходящую сухую сосну. Присел отдохнуть маленько, а отдохнувши, принялся за дело. Не успел он топор в руки взять и размахнуться, чтобы дерево рубить, как услышал голос:

— Не руби меня так, ноги отрубишь, ниже руби.

Парень начал рубить пониже, а сосна просит еще ниже взять. Он начал сечь в самую землю.

Рухнула сосна и опять тем же голосом говорит:

— Сруби макушку, да повыше: голову мне сбереги.

Парень срубил макушку, будто знал, где ее надо рубить!

Из поваленной сосны вышел человек. Встал перед парнем красивый мужик, красная рубаха на нем, черный жилет. Он назвался крестовым братом Иванушке. И уж как же он благодарил, как радовался этот человек, что парень его от вечного плена избавил, потому что был он в то дерево заколдован.

И говорит ему Варйелле, леший, по-русскому сказать:

— Ну, брат мой названый, оставайся тут, подожди меня, а я схожу к отцу-матери и принесу тебе золота столько, сколь только не жаль им за меня, пропащего, тебя одарить!

Парень принялся ждать лешего с золотом, а сам тем часом рубил и колол дрова.

Пошел леший — только лес загудел, земля дыбом встала, пыль и травы столбом закрутились над лесом.

Вот как он пошел!

Недолго парень поджидал. Зашумело, загудело, и леший обратно вернулся. Он принес ему мешок золота. Мешок таково-то тяжелый. Сбросил леший его с плеча, мешок брякнулся и в землю ушел; насилу из земли его выдернули. Едва-то, едва парень мешок от земли приподнял. Вот сколько денег этот Варйелле принес своему названому брату в подарок. Попробовал парень нести — чуть не переселен от жадности. Варйелле схватил этот мешочек правой рукой и метнул через лес прямо к веже — к отцу, к матери Ивана. Кинул он золото, а сам говорит ему:

— На-ко тебе еще два подарочка от меня: вот свистулька, а вот шапка-невидимка. Не бойся впереди ничего,— живи веселехонько и не пугайся, когда на царскую службу потянут. Не отпирайся — иди, но только будь всегда с краешку, последышком, и будешь цел. А я всегда тебе помогу, из любой беды выручу,— только свистни в свистульку — тут и буду я, вместо тебя.

— Да я ничего, мне лишь бы не больно,— сказал Скраешку.

Ну, и пошел этот Иван домой со свистулькой и невидимой шапкой. Стали отец с сыном жить не тужить в полное счастье: покупали они все, что только им на ум падет. А про старуху ту и не говори. Что на ум ей взыграет, то все купит, Вот как зажили они — беззаботно и весело.

Прошло немного времени, даже не успел парень жениться, и правда, затребовали людей в солдаты. Пошел он, не отпирался. На ученье гоняют их в ранцах, да в шинелях, да с винтовкой на плече. Тяжеленько стало Ивану, но парень не забывал, что сказал ему Варйелле: «Скраешку, последышком иди». Он идет последышком — будто он больной, а сам ундеру табачку да двугривенный или папиросочку сунет втихомолку, тот и переложит мешок Ивана на плечи другого солдата, будто бы Иван больной. Иван Скраешку налегке идет, а подневольный Иван две ноши несет. Назначили полк Ивана в поход и прямо на войну. Иванушка краешком да последышком идет сзади всех, попрыгивает, приплясывает, казенные вещи теряет. Болен не болен, а не в себе. Поди разбери!

Вот и на войну пришли; ихний полк поставили совсем близя войны. Вот уже мало-мало и война начинается, ночью стрелять приказано. Солдаты перед боем в ямку забились, чай разогрели, погреться. Говорит Иван товарищам: