Сабах - утренняя заря

На следующее утро за нами на автомобиле заехал председатель сельскохозяйственного кооператива, расположенного в южном округе Третьей провинции. Мы познакомились с ним на Первой сельскохозяйственной выставке в Адене, и он пригласил меня посмотреть его кооператив, один из лучших в стране. Друзья из Батиса не разделяют моего желания отправиться туда. Исходя из европейских представлений о расстоянии, я решил, что поездка не займет много времени. Но я обманулся.

Мы переезжаем мостики, перекинутые через каналы, минуем запруды и хорошо устроенные оросительные каналы. К северу от Батиса находится самая большая плотина. Каналы отводят воду, когда она в период дождей с губительной силой устремляется с гор в долину. До того как была сооружена эта плотина, огромные массы воды ежегодно опустошали пашни, а вода без пользы уходила в море. Вади Бана несет воды на протяжении всего года. Но бывают периоды, когда воды для орошения всех полей не хватает. Поэтому большее внимание уделяется бурению колодцев. Однако бывает так: стоит пробурить колодец в одном месте, как в другом вода неожиданно исчезает. Если в течение нескольких лет дождей выпадает мало, то уровень грунтовых вод сильно понижается, многие колодцы иссякают и воды не хватает даже для питья. На всей территории НДРЙ по настоящее время обрабатывается примерно 260 тысяч федданов (около 110 тысяч гектаров) земли, из них около 20 тысяч гектаров орошаются искусственно. Даже с учетом дальнейшего освоения и расширения пахотных земель общая площадь их увеличится всего на 2 процента. Вот почему главной заботой правительства является повышение урожая с уже имеющихся посевных площадей. У плотины несет вахту представитель народной милиции, в руках у него старый карабин. Место для ночлега он устроил на дереве, на ветвях которого свили себе гнезда птицы.

Мои друзья решили купить на базаре козу к обеду. Я с удовольствием отправился бы с ними, но они убежали от меня, поскольку при виде иностранца торговец запросил бы цену большую, чем коза того заслуживает. Вернулись они с молодой козой, отдав за нее 5 динаров. Ее устроили в кузове, и в дороге она проявляла строптивость, только когда машина подпрыгивала на ухабах.

Мы сделали привал в небольшом оазисе под пальмами около банановых зарослей, среди которых гуляли белые цапли. Если какая-нибудь из птиц, увлекшись, попадала в знойное марево пустыни, она бегом спешила вернуться назад. Трудно даже представить себе, сколь велика жажда этой земли по воде!

— Издревле здесь люди боролись за источники, а не за саму землю. Власть принадлежала тому, кто владел водой. Национализация воды была важнейшим революционным декретом правительства от двадцать второго июня шестьдесят девятого года, — говорит председатель.

Когда мы двинулись дальше, он продолжал:

— В больших сельскохозяйственных районах, таких, как Бейхан, Майфаа и Хадрамаут, земля и источники воды большей частью принадлежали султанам, шейхам, богатым торговцам. Крестьяне попадали в кабалу к феодалам из-за хитроумной арендной системы. Феодалы использовали голод, который время от времени приходил в эти районы, снабжая голодающих продовольствием и отбирая у них землю, которую они снова сдавали в аренду ее бывшим владельцам, и таким образом многие крестьянские семьи становились батраками на своей собственной земле. Если крестьяне были не в состоянии внести требуемую арендную плату, феодалы нередко прибегали к излюбленному способу наказания: отрезали уши. Велика была тоска земледельца по собственной земле и стремление освободиться от тяжести налогов.

Уже 25 марта 1968 г. был принят первый закон об аграрной реформе, предусматривавший экспроприацию недвижимой собственности крупных феодалов с последующим перераспределением ее среди безземельных феллахов. Был установлен максимальный размер землевладения — не более 25 федданов поливных земель или 50 — богарных.

Но реализация закона осуществлялась непоследовательно, и крупным феодалам удавалось через посредников сдавать свои земли в аренду и распределять их между родственниками. В 1968–1969 гг. в районе Бейхан 70 безземельных крестьян получили свои 10 федданов земли, но эту землю им нечем было обрабатывать — не было ни рабочего скота, ни сельскохозяйственных орудий.