Сабах - утренняя заря

Здесь, на берегу, устроиться на ночлег нетрудно. Руками выгребаю в песке яму и, завернувшись в одеяло, ложусь в нее. Сон приходит не сразу. До моего слуха еще долго доносится разговор. По песку шмыгает бесчисленное множество маленьких и больших крабов. Потешный «народец» эти крабы. В мягком песке, у самого прибоя они строят себе маленькие песчаные крепости с острыми конусообразными башенками и норками в глубине. Башенки служат им наблюдательной вышкой для высматривания добычи. В случае опасности они молниеносно скатываются вниз и прячутся за крепостью, а если опасность слишком велика, — в норке. Море катит на них свои волны, но вода проникает не очень глубоко, и через некоторое время они вновь с любопытством выглядывают наружу. Особенно деятельны крабы по ночам. Моя песчаная яма — препятствие для них, и они обегают ее. Я засыпаю под тихий всплеск волн у Ворот слез.

ГОСПОЖА МАХАНИ

В Адене в Центре попечительства охраны матери и ребенка меня встречает госпожа Махани, руководительница Центра. Она молода, но уже мать троих детей. Черные волосы повязаны розовым платком, глаза спрятаны под темными очками. Как и многие работники здравоохранения, она носит белый брючный костюм.

Когда я по-английски говорю, что не знаю языка ее страны, она с улыбкой отвечает по-немецки:

— Ничего, будем говорить на языке вашей страны.

Госпожа Махани училась в ГДР и с благодарностью вспоминает свою «воспитательницу».

Ее родители, родом из Хадрамаута, весьма прогрессивных взглядов, смогли дать ей образование и профессию медицинской сестры, одну из немногих профессий, которые доступны дочерям Юга. Уже будучи медсестрой, она участвовала в демонстрациях против англичан в Адене, ухаживала за больными и ранеными борцами за освобождение, лечила их. После этого администрация госпиталя, называвшегося тогда именем королевы Елизаветы (сейчас это самая современная больница в республике), отказала ей в работе. Дальновидные люди послали ее в ГДР для продолжения образования, и, в 1967 г. она вернулась на родину. Приобретенные ею знания и опыт она сейчас использует не только как медицинская сестра, но и как преподаватель аденской школы, готовящей медицинских сестер и санитаров.

С любовью склоняется она над малышом, который производит впечатление вполне здорового ребенка. Укутанный так, что его едва видно, он лежит на весах и кричит во все горло. Рядом стоит мать, любуясь своим дитем.

— История, которая произошла с этим ребенком, — не уникальная. Таких вы встретите сколько угодно, — говорит госпожа Махани. — Он поступил сюда два месяца назад, ему тогда было пять месяцев, а выглядел как трехмесячный — кожа да кости, губы бледные. Мать принесла его к нам потому, что он не прибавлял в весе, как другие дети, и подолгу плакал. При рождении у него был нормальный вес, а в последние месяцы стал худеть. Что с ним случилось? Мать хотела лучшего для своего ребенка и, услышав по радио, что нет ничего питательнее, чем порошковое молоко, перестала кормить его грудью. Она настояла, чтобы муж на те деньги, что были в доме, купил несколько банок порошкового молока. Ребенок стал получать лишь немного молочного порошка, разбавленного водой, так как мать не умела правильно приготовлять искусственное питание. Но теперь все хорошо. Мать вновь стала кормить ребенка грудью, и малыш начал прибавлять в весе. Необходимо разъяснять женщинам, как важно материнское молоко для детей, особенно в условиях нашей страны.

Искусственное питание может привести даже к смерти ребенка. Дело не только в том, что расходы на порошковое молоко сопряжены с материальными трудностями для семьи, но еще и в том, что встает проблема приготовления искусственного питания. В деревнях матерям нередко приходится очень далеко ходить за водой, к тому же и вода в колодцах не всегда отвечает санитарным нормам. Бутылочки для питания кипятятся плохо; прокипятив их один раз, мать считает, что этого достаточно. Тенденция рассматривать искусственное вскармливание как один из символов приобщения к современной цивилизации была в одно время очень велика. Остальное сделала реклама «Elite woman gives bottle food» («Женщина из высшего общества кормит из бутылочки»). Толстенькие младенцы улыбались с экранов кинематографов, телевизоров или со стен домов.

— Раньше существовала даже такая практика, — продолжает госпожа Махани, — представители концернов по производству порошкового молока дарили роженицам еще в больнице или по возвращении их после родов в деревню несколько пачек такого молока. Многие матери решили, что им и впредь будут даром давать порошковое молоко, и стали пренебрегать кормлением детей грудью. Лишь после шестьдесят девятого года стало возможно запретить рекламу порошка. Теперь представители фирм должны поставлять его нам, а мы уж сами решаем, кому его дать, например матерям, у которых нет молока. В течение нескольких месяцев они получают его бесплатно, а ребенок находится под нашим постоянным наблюдением. Это была не такая уж большая, но и не малая победа в борьбе за здоровье наших детей!