Сабах - утренняя заря

После первой брачной ночи муж сообщал своим родителям, что «все в порядке»: его жена девственница. А если бы она не оказалась таковой? Мне вспомнились слова Нибура, который писал, что нигде не относились к этому вопросу ревностнее, чем в горных районах Йемена, ибо простолюдин там действительно считал, что женитьба на недевственнице оскорбительна, поэтому в таких случаях он тут же отсылал свою жену к ее отцу, требуя вернуть деньги, которые он заплатил за нее. Это интересное замечание свидетельствует о глубоком понимании Нибуром всех тонкостей обычая. Южнойеменцы всегда относились, да и сейчас относятся, с уважением к «невестиным деньгам», чего нельзя сказать о состоятельных горожанах, в восприятии которых эти деньги (как приданое) утрачивают свое значение. Нибур отмечал также, что иногда мужья не довольствовались только этими мерами, они убивали своих жен. Но поскольку арабы не вскрывали трупов и вообще не вели расследования убийств, как это делается у европейцев, никто так и не узнавал, отчего умерла женщина.

Некоторые, наиболее просвещенные горожане сочли бы проявлением дурного тона из-за такого ничтожного повода оскорблять свою жену, не обнаружив в первую брачную ночь того, что искали. Они просто сообщают о случившемся тестю, и тот компенсирует недостачу деньгами; или же договариваются с ним, что возьмут его дочь позже, но не будут за нее давать подарок.

Семья была единственной защитой женщин, если их справедливо (или несправедливо) прогоняли мужья. Только в семье они могли чувствовать себя в безопасности и только туда могли возвратиться. Но были и такие семьи, которые отказывались принять своих дочерей, если те оказывались виновными. В старое время судьба таких женщин оборачивалась трагедией. Будучи неграмотными, не имея профессии, они часто становились проститутками.

— Мой брак был неудачным, — услышал я продолжение рассказа. — И однажды я вернулась в свою семью. Но так как кади подтвердил мою невиновность, семье не нужно было выплачивать деньги, которые заплатил за меня муж. Вскоре после развода я встретила другого и полюбила его. Второй муж заплатил за меня меньший выкуп, поскольку я была уже один раз замужем. Для меня было делом чести подарить мужу как можно больше детей, по возможности сыновей. Их у нас тринадцать — девочек и мальчиков. Ракиха — одна из моих многочисленных внучек.

Праздник, по-видимому, достиг своей кульминации. Громкое, пронзительное пение и шум хлопающих в такт музыке ладоней трудно переносимы. Многие женщины взбираются на стулья, чтобы получше рассмотреть жениха, который только что (к десяти часам вечера) появился, и, гордо улыбаясь, занял место рядом с Ракихой. На нем черный костюм и красный галстук, а на шее большой венок из цветов.

Стоя на стуле, я увидел Рашиду, родители которой когда-то переехали из Сомали в Аден. Она также работает медицинской сестрой в нашей больнице. Рашида стояла несколько в стороне, у стены, и в глазах ее я увидел грусть: наверное, она вспомнила о своей свадьбе в Мансуре, на песчаной, пыльной улочке с низенькими глиняными домишками. Я присутствовал на ней. Свадебную палатку соорудил какой-то торговец. В повозке, запряженной ослом, привезли огромную гору подушек и несколько стульев. В палатке устроили помост, в глубине которого стояла картина с изображением покрытых снегом гор, зеленых лугов и маленькой деревушки. Никто из присутствующих никогда не видел таких пейзажей, но, может быть, именно поэтому предприимчивые дельцы связывали празднование свадьбы с мечтой о красотах далеких стран. Перед палаткой поставили несколько рядов стульев, на них сидели и тихо беседовали мужчины, поглядывая на жениха и его отца, расположившихся чуть поодаль от них. В палатке веселились женщины. На импровизированной сцене восседала в белом кружевном свадебном наряде Рашида. Вдоль стенок палатки на подушках устроились женщины, не участвующие в танцах.

К 10 часам вечера на сцену прошел жених, и… все прекратилось так внезапно, что я едва успел сфотографировать их вдвоем. Они не могли себе позволить, как некоторые богачи из торговых кругов Адена и как мечтают о том все новобрачные, отправиться в свадебное путешествие. Им не по средствам была даже приличная квартира. Они поселились на окраине Мансуры в конуре, которую сами сколотили из досок. Прошло немного времени, Рашида забеременела, но еще до рождения ребенка рассталась с мужем и переехала к своим родителям.

Праздник в разгаре, а Рашида исчезла из толпы женщин, которые теперь с неистовыми криками и поднятыми над головой хлопающими в такт музыке руками провожали новобрачных к выходу из зала.

На улице, громко сигналя, ждут машины. Свадебный кортеж, украшенный пестрыми цветами и гирляндами светящихся разноцветных лампочек, в сопровождении гудков и веселого шума пассажиров направляется через весь город, чтобы каждый житель Адена услышал и увидел, что еще два человека нашли друг друга.

ЗАКОН О СЕМЬЕ