Сабля Чингизидов

Стоя с газетой у киоска напротив зала ожидания, подполковник Розум с интересом наблюдал за развитием событий. Свою спецназовскую кличку Зуммер подполковник получил в Афгане, где впервые применил технику резонансной подстройки к переговорным устройствам с направленной генерацией болевого сигнала.

«Да, все-таки России предстоит еще долгий путь к цивилизации», – подумалось Доминику Перье, когда он бочком протискивался к выходу сквозь свалку в проходе между ячейками.

Розум дождался, когда Перье с сумкой в руке выйдет из камеры хранения, аккуратно сложил газету, выбросил ее в урну и не спеша направился вслед за бельгийцем в сторону эскалатора.

Грека и Слона ввели в зал ожидания с помощью подоспевшего наряда милиции. Слон озирался вокруг, осматривая мизансцену непонимающим взглядом, а Грек еще не пришел в себя и висел на руках милиционеров.

– Вот сюда их садите, – хлопотала женщина в крепдешине, освобождая места около сидевшего в прострации Пули.

– Это тоже ихний, они вместе пришли, – объясняла милиционерам наблюдательная пассажирка.

– Кто же вас так? – участливо спрашивала, осматривая бойцов, молодая докторша.

– Ы-ы, – мычал Грек, еще не восстановивший нормальное дыхание, указывая подбородком на удалявшуюся фигуру старика в шляпе.

Перье поднялся наверх и пошел по стеклянному переходу второго этажа. Пройдя через переход, он спустился по лестнице, направляясь к месту своей парковки. Однако за десять шагов до машины он буквально налетел на Розума.

– Добрый день, месье Перье, – приветливо поздоровался с дипломатом Розум. – А я знаю, куда вы так торопитесь.

– Неужели? – не поверил нисколько не обрадовавшийся неожиданной встрече Доминик.

– Да, представьте себе. Вы несете предметы из тайника в Нелюдове, которые вы по чистой забывчивости не передали нам в прошлый раз. Две сабли. Угадал?

Доминик поставил сумку на землю, достал сигареты и закурил.

– Курите? – предложил он Розуму.

– Нет, спасибо. Так угадал я или нет, месье Перье?

– Угадали, – вздохнул Доминик. – Вы прямо читаете мои мысли на расстоянии. Вот, как раз собираюсь к вам. Совсем забыл, знаете ли, про эти безделушки.

– Ну, немудрено. Вы так были заняты в последнее время. Эти переезды занимают кучу времени, – понимающе успокоил Розум. – Разрешите взглянуть, раз уж вы их к нам несли?

– Глядите, – безразличным тоном разрешил Перье.

Розум приоткрыл молнию и заглянул внутрь. По диагонали сверху вниз вдоль сумочного пространства лежали два продолговатых предмета, завернутых в полуистлевшую мешковину. Сквозь прорехи мешковины чернели металлом бока и рукояти сабель. Розум удовлетворенно кивнул, закрыл молнию и спросил Перье:

– Можно мне взять вместе с сумкой? Я верну.

– Берите, – легко согласился Перье. – Это подарок.

– Левченко, неси сумку в машину. Едем ко мне, – распорядился Розум. – Месье Перье, спасибо за сотрудничество. Я очень рад, что мы встретились здесь, а не в другом месте.

– Я тоже. Я бы не хотел, чтобы информация о нашей встрече дошла до посольства, господин Розум. Могу я на это рассчитывать?

– Вполне. Мы тут по частному семейному делу, и сообщать что-нибудь в посольство я не вижу никакой необходимости. Счастливого вам пути, месье Перье. Приезжайте к нам еще.

– Это вряд ли, – усмехнулся Доминик.

– Ну, не зарекайтесь, – засмеялся Розум. – Еще скучать будете.

Шоферу корнеевской наружки Коле Рубцу со своего водительского места было хорошо видно, как Доминик Перье передает сумку Розуму.

– Что же это, они его упустили, что ли? – недоумевал Рубец. Коля был бывалый боец, и, когда понял, что сумка вот-вот уйдет, он решил действовать. Передернув затвор ТТ, Коля резко открыл дверцу машины и вылез наружу. Первое, что он увидел, было два ствола, направленных ему в голову.

– Тихо, – один из владельцев стволов приложил палец к губам. – Пушку давай сюда. – Рубец передал пистолет. – Молодец, теперь закрой дверь, сиди и не высовывайся.

Рубец медленно повернулся, залез обратно в машину и захлопнул дверцу.

В кабинете Розума собралась вся оперативная группа во главе со Старостиным. Всем было интересно посмотреть на трофеи. Ждали Суровцева.

– Я из-за тебя и твоих семейных дел, Розум, два совещания сегодня отменил, – пожаловался Суровцев, входя в кабинет.

– Ну, давай, именинник, разворачивай подарки, – подбодрил он Розума, усаживаясь поближе к сумке, возвышающейся на служебном столе подполковника.

Розум торжественно открыл молнию, извлек из сумки сверток и развернул мешковину. Мешковину он аккуратно свернул и положил в ящик стола.

– Черт его знает, может, тоже историческая ценность, – объяснил он свои действия присутствующим.

На столе лежали два боевых клинка. Розум аккуратно взял ближний к нему раритет и медленно вынул из ножен.

Это была шпага с прямым стальным однолезвийным клинком с одним широким долом. Ее рукоять была оклеена черной кожей и целиком обмотана сплетенной золотой проволокой. Восьмигранная головка рукояти была украшена в верхней части растительным орнаментом – резьбой по металлу. На пуговке сверкал один крупный алмаз и четырнадцать мелких вокруг него.