Сабля Цесаревича (СИ)

Паша, хоть и считал себя уже давно выросшим из таких детских игр, стал с интересом присматриваться к солдатикам, сработанным с потрясающим искусством и вниманием к деталям. Поэтому он не заметил, как дверь комнаты распахнулась, и в нее вошла высокая девочка-подросток, державшая на руках большого рыжего кота. Следом за этой девочкой в комнату вбежали еще три — это совершенно точно были те четыре сестры, которых Павел видел в прошлом сне. В отличие от своего младшего брата, они изменились не так сильно, хотя и выглядели года на три-четыре старше. Одеты все четверо были одинаково — в бело-синие платья-матроски, похожие на костюм мальчика.

— Алексей! — подбежала к брату младшая из девочек. — Смотри, кого Оля тебе принесла!

Ее брат и сам уже поднялся на ноги и неуверенно потянулся к пушистому рыжему коту, дремавшему на руках у своей хозяйки.

— Не бойся, — сказала ему старшая из сестер, которую назвали Олей, — Васька добрый и никогда не царапается. Можешь его гладить, он тебя не тронет.

Пожарский, в отличие от девочек, видел, что их брат не боится кота — скорее, он просто не знал, как с ним обращаться, словно никогда раньше не имел дела с животными. Он медленно провел ладонью по голове кота, и тот лениво приоткрыл глаза, посмотрел на мальчика и снова закрыл их.

— Замурлыкал! — воскликнула державшая его на руках девочка. — Ты ему понравился!

Она опустилась на пол, положила полусонного кота рядом с собой и принялась гладить его по рыжей полосатой спине. К этому занятию присоединились и остальные девочки вместе с окончательно осмелевшим братом. Кот вытянулся на ковре, а потом перевернулся на спину, подставляя для ласки светлый живот. Дети засмеялись и стали гладить его с удвоенной силой.

— Какой же он мягкий… — задумчиво проговорил мальчик. — Даже не верится, что у него еще и когти есть и он может царапаться.

— Может, но это очень редко бывает, — ответила младшая из девочек. — В последние года два я вообще не помню, чтобы он когти выпускал. Вот когда я помладше была, иногда царапался…

— Это потому что ты, Настя, его то за хвост дергала, то так к себе прижимала, что он едва не задыхался, — сказала Оля. — От такого обращения любой бы из себя вышел, даже Васька!

— Неправда твоя, никогда я его не дергала за хвост! — тут же горячо принялась возражать младшая сестра.

Остальные девочки засмеялись, и она изобразила на лице обиду:

— Будете так про меня говорить — не буду с вами играть. И Машка не будет. Машка, пойдем в наши комнаты, сами там во что-нибудь поиграем! — повернулась она к той девочке, которая в прошлом сне Павла носила младшего брата на спине.

— Никуда вы без нас не пойдете, — подала голос еще одна из сестер. — Мама вам запретила шуметь в спальнях.

— Таня, не командуй! Она нам только теннис запретила! — запротестовала самая младшая.

— Что вы опять натворили? — удивилась самая старшая.

— Ну да, они же вчера, когда играли в теннис, две картины со стен сбросили, — рассказала Таня. — И шумели так, что их услышали на первом этаже, там, где мама принимала гостей. Она даже Аннушку отправила наверх — сказать, чтобы они немедленно прекратили безобразия.

— А я и не знала! Ну тогда вы действительно никуда не пойдете, — объявила Оля. — Будете под нашим с Таней присмотром.

Маша, молча слушавшая этот спор, виновато опустила глаза и принялась еще старательнее чесать за ушами кота Ваську. А вот самая младшая из девочек сдаваться не собиралась — у нее, как оказалось, тоже имелся «компромат» на старшую сестру.

— Тогда мы останемся здесь, а вот тебе придется уйти в свою комнату, — заявила она. — Потому что ты в ней сегодня так и не прибралась. И если мама об этом узнает, тебе придется убираться еще и в нашей комнате!

Оказалось, что и старшую сестру можно смутить — она отвела глаза в сторону и сделала вид, что эти слова ее совершенно не касаются. Младшая из девочек торжествующе рассмеялась, и ее поддержали Маша и Алексей. Одна лишь Таня не разделила этого веселья: услышав о неубранной комнате, она еще сильнее нахмурилась.

— Ольга, ты правда не навела порядок? — спросила она. — Тогда пойдем сейчас приберемся.

Оля продолжила гладить кота, который теперь мурлыкал так громко, что его слышал даже наблюдавший эту сцену со стороны Паша.

— Вот всегда ты, Таня, не даешь спокойно поиграть, — проворчала она и машинально поскребла пальцем по ковру рядом с кошачьей мордой. — Успею еще, приберусь.

— Мама расстроится, если узнает, — стояла на своем Татьяна.

Рыжий Васька, услышав шорох, открыл глаза, а потом перевернулся на живот и приподнялся на передних лапах. Теперь он уже не выглядел сонным и ко всему безразличным — в нем проснулся охотничий инстинкт хищника. Ольга стала быстро водить пальцем чуть в стороне от него, и кот прижался к полу, приготовившись к прыжку.

— Оля! Он же сейчас когти выпустит! — ахнула Таня и жестом велела брату отодвинуться. — Алеша, все, не трогай его больше! Просто смотри, как он играет.