Сабриэль

– Так, давайте-ка посмотрим, далеко ли добрался наш незваный гость, – продолжал Хорайс, по-прежнему улыбаясь. – Сержант, с кем этот телефон на связи?

– С бейнской полицией, – отозвался сержант-связист, яростно накручивая рукоятку перезарядки. – И со штабом армии «Север», сэр. Попросите капрала Синджа соединить вас. Он сидит на коммутаторе в деревне.

– Отлично, – кивнул Хорайс. – Алло. Это Синдж? Соедините меня с Бейном. Нет, «Северу» скажите, что не можете до меня дозвониться. Да, все верно, капрал. Спасибо… Эхм… Штаб-квартира полиции Бейншира? Это полковник Хорайс. Будьте любезны старшего суперинтенданта Дингли… да. Добрый день, суперинтендант! Скажите, к вам уже поступали известия о странном густом тумане… что?! Уже?! Нет, ни в коем случае, никаких расследований! Все по домам! Закройте ставни… да, обычные учения. Да, что бы уж там ни было… Да, чрезвычайно опасен… алло! Алло!

Полковник медленно опустил трубку и указал назад, на вершину холма.

– Туман уже движется по северной части Бейна. Видимо, ускорился. Возможно ли, что Керригор знает о наших намерениях?

– Да, – хором подтвердили Сабриэль с Оселком.

– Тогда за дело! – приказал Хорайс, глянув на часы. – Я так понимаю, у нас в запасе меньше сорока минут.

Глава двадцать седьмая

Последние блоки медленно подались, и вспотевшие, бледные как полотно солдаты, тяжело дыша и дрожа всем телом, выволокли камни наружу. Как только проход был открыт, они, пошатываясь, отошли подальше от склепа, выискивая пятна солнечного света и пытаясь побороть леденящий холод, пробирающий до костей. Какой-то солдат, франтоватый щеголь со светлыми усиками, рухнул в траву и лежал, извергая из себя содержимое желудка, пока его не унесли на носилках.

Сабриэль заглянула в темную дыру: внутри просматривалось смутное жутковатое сияние бронзового саркофага. Девушку тоже затошнило, волосы на затылке встали дыбом, по телу побежали мурашки. В воздухе висела густая вонь Свободной магии, во рту ощущался резкий металлический привкус.

– Теперь надо вскрыть его, – объявила Сабриэль с замирающим сердцем. – Но саркофаг очень крепко защищен. Я думаю… лучше всего я войду первой, держа за руку Оселка, тот возьмет за руку Хорайса и так далее; и вместе мы образуем цепь, которая многократно усилит воздействие магии Хартии. Все помнят знаки Хартии для открывающего заклинания?

Солдаты закивали, кое-кто заверил: «Да, мэм». А один произнес: «Да, Абхорсен».

Сабриэль вскинула глаза. Капрал средних лет, шевроны на рукаве свидетельствуют о долгой службе. На него, похоже, Свободная магия действовала слабее, чем на всех прочих.

– Можете называть меня Сабриэль, – сказала она. Непривычное обращение странно взволновало ее.

Капрал покачал головой:

– Нет, мисс. Я знавал вашего отца. Вы такая же, как он. Вы теперь – Абхорсен. Уж вы-то заставите этого треклятого мертвяка – прошу прощения, мисс, – пожалеть о том, что он не помер как следует.

– Спасибо, – неуверенно ответила Сабриэль. Она знала, что капрал даром прозрения не обладает, – это всегда видно, но он так несокрушимо в нее верил…

– Он прав, – отозвался Оселок. Он жестом пригласил девушку идти вперед и церемонно поклонился. – Давайте закончим то, зачем мы сюда пришли, Абхорсен.

Сабриэль поклонилась в ответ, и поклон вышел почти что частью ритуала: Абхорсен кланяется королю. Затем она вдохнула поглубже, лицо ее сосредоточенно посуровело. Начиная создавать знаки открывающего заклинания перед внутренним взором, она взяла Оселка за руку и двинулась к пролому в склепе; темное, призрачное нутро погребальной камеры составляло разительный контраст с залитыми солнцем чертополоховыми зарослями и грудами камней. Оселок полуобернулся и сжал мозолистую руку Хорайса, тот свободной рукой уже стиснул ладонь лейтенанта Эйре, Эйре ухватился за сержанта, сержант – за ветерана-капрала и так далее, пока на склоне холма не выстроилась длинная цепь. Всего – четырнадцать магов Хартии, пусть магами первого ранга были только двое.

Сабриэль чувствовала, как магия Хартии нарастает, вскипает вдоль по цепи, знаки разгораются в ее сознании все ярче и ярче, пока от их слепящего света у нее не поплыло в глазах. С трудом передвигая ноги, девушка заставила себя войти в склеп. С каждым шагом ее захлестывали все те же слишком знакомые ощущения: тошнота, покалывание в руках и ногах, безудержная дрожь. Но знаки перед внутренним взором полыхали пламенем, и пламя это было сильнее дурноты.

Сабриэль дошла до бронзового саркофага, коснулась его ладонью и высвободила все накопленную магию Хартии. Подземелье словно взорвалось ярким светом, под сводами эхом прокатился жуткий вопль. Бронза накалилась, Сабриэль отдернула покрасневшую, вздувшуюся волдырями ладонь. Над саркофагом заклубился пар – огромные горячие облака, заставившие Сабриэль отступить наружу. Живая цепь тут же рассыпалась, как домино, всех, кто был внутри, вынесло из склепа и отбросило вниз по холму вместе с прочими.