Сабриэль

На Рассеченной Вершине вновь вспыхнула магия Хартии, и Тральк почувствовал: заклинание мощное и чистое, но сотворено оно не слишком умело. Мощь магии испугала тварь, однако неопытность мага внушала надежду, а сильная магия означает сильную жизнь. Тральк так нуждался в этой жизни – чтобы укрепить присвоенное тело, чтобы восполнить дух, утекающий обратно в Смерть. Жадность возобладала над страхом. Мертвая тварь вышла из пещеры и принялась карабкаться на холм, не сводя безвеких гниющих глаз с дальнего хребта.

Наконец Сабриэль увидела проводника: сперва как столп бледного света, скользящий над бурлящей водой в ее сторону, а затем, когда он замер в нескольких ярдах от нее, как размытую сияющую человеческую фигуру, приветственно простирающую к ней руки.

– Сабриэль.

Голос звучал нечетко и словно бы доносился из дальней дали, а не с того места, где замерла сияющая фигура, но Сабриэль улыбнулась в ответ на теплое приветствие. Абхорсен так и не объяснил ей, кто или что такое эта светозарная фигура, но девушке казалось, она знает и так. Прежде она призывала этого советчика только раз – когда у нее впервые начались месячные.

В Уиверли-колледже половое воспитание сводилось к минимуму – к нулю, если тебе еще не исполнилось пятнадцати. Старшие девочки много чего рассказывали о регулах – по большей части разные страшилки. Подруги Сабриэль еще не достигли зрелости – она стала первой, – так что в страхе и отчаянии девочка вошла в Смерть. Отец уверял, что дух, явившийся на призыв бумажного кораблика, ответит на любые вопросы и защитит ее, так все и вышло. Сияющая советчица объяснила ей все, что требовалось, и успела ответить на многие другие вопросы, прежде чем Сабриэль пришлось-таки вернуться к Жизни.

– Здравствуй, мама, – промолвила Сабриэль, убирая в ножны меч и аккуратно придерживая пальцами язычок Саранета.

Светозарная фигура ожидаемо промолчала. Помимо одного-единственного слова в знак приветствия, гостья могла только отвечать на вопросы. Сабриэль не знала даже, правда ли на призыв приходит дух матери, мало похожий на других духов (пожалуй, все же нет), или же это порождение охранительной магии, оставленной матерью после смерти.

– У меня мало времени, – продолжала Сабриэль. – Мне бы так хотелось спросить про… Ох, наверное, про все на свете… но прямо сейчас мне нужно узнать, как добраться до отцовского дома от Рассеченной Вершины… Я имею в виду холм Бархедрин.

Посланница кивнула и заговорила. Сабриэль слушала – и в голове у нее сами собою возникали образы того, о чем рассказывала женщина: образы яркие, точно воспоминания о собственном путешествии.

– Ступай к северной стороне холма. Спускайся по отрогу, который ведет оттуда вниз до самой долины. Посмотришь на небо – облаков не будет. Отыщешь ярко-красную звезду Уаллус – у самого горизонта, на три пальца к востоку от севера. Следуй за этой звездой, пока не выйдешь на дорогу, идущую с юго-запада на северо-восток. Пройди по ней около мили на северо-восток, до мильного столба[1] и камня Хартии за ним. За камнем начинается тропа, что ведет точно на север к Долгим утесам. Ступай по тропе до двери в Утесах. Дверь ответит Мозраэлю. За дверью – туннель, резко уходящий вверх. За туннелем – мост Абхорсена. Дом – за мостом. Ступай с любовью – не мешкай и не останавливайся, что бы ни случилось.

– Спасибо тебе, – начала было Сабриэль, сберегая в памяти слова вместе с сопутствующими мыслями. – А не могла бы ты еще…

И тут же умолкла: посланница матери внезапно вскинула руки, словно не на шутку испугавшись, и закричала:

– Беги!

В то же мгновение Сабриэль почувствовала, как охранительный ромб вокруг ее физического тела предостерегающе запульсировал болью: значит, северный знак погас. Она тотчас же крутнулась через левое плечо, выхватывая меч, и опрометью бросилась к границе с Жизнью. Течение, казалось, усилилось, пытаясь ее задержать, обвиваясь вокруг ее ног, но отступило перед ее настойчивостью. Сабриэль добежала до границы, и яростным волевым натиском ее дух прорвался в Жизнь.

В первое мгновение Сабриэль растерялась, холод снова пробрал ее до костей, мысли смешались. Ухмыляющийся живой труп как раз перешагнул через погасший северный знак и протянул к ней лапы; смрадный запах мертвечины туманом вырывался из неестественно раззявленного рта.

То-то порадовался Тральк, обнаружив, что дух мага Хартии бродит далеко от тела, а охранительный ромб едва держится. Меч слегка его обеспокоил, но иссохшие глаза не разглядели знаков Хартии, танцующих под слоем инея. Колокольчик в левой руке мага тоже походил на ледышку или снежок – точно девушка зачерпнула горсть снега. В целом Тральк решил, что ему несказанно повезло: внутри неподвижной жертвы пылала совсем юная, сильная жизнь. Тральк бочком-бочком подкрался поближе – и его руки с разболтанными, способными вывернуться как угодно суставами потянулись к шее девушки.