Сачок для ночной бабочки

– Вообще-то у нас с Фабрицио сын Пабло, но у меня была любимая младшая сестра, они с мужем разбились на самолете, летевшем в Америку. Так их дочь Николетта оказалась у нас на воспитании с двенадцатилетнего возраста. Сейчас ей тридцать, и я считаю ее своей дочерью. Мы дали ей образование, жилье, но все равно настал момент, когда я ничем не могла помочь своей Николетте. Как я уже сказала, прошлым летом она перенесла вирусное воспаление легких, которое дало тяжелейшее осложнение на сердце. Я не знаю, как оно называется по-научному, но что-то вроде воспаления сердечной мышцы.

– Миокардит? – предположила Яна.

– Точно! Только пересадка сердца могла спасти мою девочку. Но операция стоит больших денег, тем более что требовалась она экстренно.

– Позвонили бы мне, – сказала Яна.

– Яна, как вы не понимаете?! Как я могла просить у вас, фактически незнакомого человека, такую огромную сумму?! Что вам до нашей Николетты?

– Попытка не пытка.

– Мы с мужем были безмерно счастливы уже от того, что вы не выгнали нас из дома, не продали его, перечисляете приличную сумму на его содержание и нашу зарплату. Я не могла вешать еще одну проблему на вас. Я поняла, что, кроме нас с Фабрицио, помочь нашей Николетте некому, что только мы должны как-то выкручиваться. А чем я владею? Что я могу? Мне уже под семьдесят! Но мы с мужем жили в огромном пустом замке, вот я этим и воспользовалась. Пустующие метры могли принести пользу, то есть деньги. Ведь сначала замок только требовал денежных вливаний, разваливаясь по кирпичику, так что пора ему было и заработать. Мы переделали все левое крыло под гостиничные номера и впустили жильцов. Вот уже семь месяцев здесь живут постояльцы. Хотите, представлю вам полный отчет о деньгах. Я могу всю оставшуюся жизнь работать без зарплаты, чтобы вернуть вам долг! Яна, я хотела взять деньги только на операцию Николетте, а потом бы обязательно сообщила вам. Успею ли я отработать долг? Я уже так стара, и у меня давление… – вновь судорожно всхлипнула Барбара.

– Николетту прооперировали? – выхватила из разговора главное Яна.

– Да, но моих денег все равно не хватило. Я оказалась плохим организатором. Несмотря на высокие цены в номерах, уйма денег уходила на прачечную, питание постояльцев и прочие дела. Мне удалось скопить одну десятую суммы, требуемой для операции моей дочери.

– И как же вы выкрутились? – заинтересовалась Яна.

– Когда наш сын выкопал кипарис…

– Я знаю эту историю, – прервала ее Яна.

– Ах, Иван рассказал? Ну да. Когда обнаружились археологические ценности, замок наводнили строители, и наша жизнь превратилась в ад. Постояльцы были очень недовольны. Еще бы, вместо спокойного, уединенного отдыха в тиши старинного замка, кипарисовых аллей они получили круглосуточный шум от моторов техники под окнами, воздух, полный строительной пыли, и всякое отсутствие покоя. Они стали съезжать, остались только самые стойкие и самые бедные, так как цены пришлось значительно снизить. Я не находила себе места, ведь Николетте становилось все хуже и хуже. Бедная девочка не могла пройти и двух метров, чтобы не остановиться и не передохнуть. Лицо ее стало бледное, как мел, а губы синие, как черника. Ее мучили боли, похолодание в конечностях и дрожь со слабостью во всем теле, она даже периодически теряла сознание. Это было ужасно! Ради ее спасения я могла пойти на многое. Собственно, и пошла на многое. Простите меня, Яна.

– Что с Николеттой? – напомнила Яна.

– Ах да. Когда мои финансовые дела стали совсем плохи, а следовательно, не пополнялись и сбережения для дочери, я со своей болью пошла к Ивану. Он же был самым главным в государственной комиссии.

– И что?

– О, этот молодой человек – очень знаменитая личность в известных кругах. Самый молодой профессор археологии, фанат своего дела.

– Я заметила, – кивнула Яна.

– Но он еще и один из самых богатых людей мира, – добавила Барбара.

– Да что вы? – удивленно вскинула брови Яна.

– Имеет гражданство нескольких стран, занимается благотворительностью, знает кучу языков, – перечисляла Барбара.

– Понятно, он святой, – вздохнула Яна.

– Но я не могу по-другому к нему относиться, хотя согласна, что, наверное, не объективна. Ведь именно Иван оплатил операцию Николетте и все лекарства на реабилитационный период.

– Вот как? – протянула Яна и подумала: «Вот, значит, почему Барбара закрыла глаза и на вакханалию вокруг дома. Ведь Иван – ее благодетель».

– Теперь я вам все и рассказала, – подытожила Барбара. – Судите меня, я виновата, что не поставила в известность вас, хозяйку и владелицу, о происходящем в доме. Я признаю свою вину.

– Расслабьтесь, Барбара.

– Я думала, что как-нибудь смогу разобраться во всем, заработать на лечение дочери и потом вернуть все как было, чтобы вы не заметили.

– Ладно, замяли, – махнула рукой Яна, – переживу как-нибудь ваш обман, главное, что Николетта спасена.

– Да, она уже с нами, но… Ее постигла другая напасть, – грустно проговорила Барбара.

– Что такое? – испуганно спросила Яна, почему-то решив, что теперь Николетте требуется пересадка почек или печени.