Любое проявление человеческой доброты казалось мне вполне естественным. Такое уж у меня было состояние — полной опустошенности и просветленности… Весь мир стал для меня чем-то целостным и неделимым… Меня охватило томительно-сладкое чувство. И все исчезло, и весь я превратился в чистую, прозрачную воду, которая исторгалась слезами, ничего не оставляя после себя.
Будем смотреть на наш жизненный путь, как на стезю, ведущую к небу, тогда легкомысленный одумается и направит свои стопы к истинной цели; тогда порочный обратится и станет искать пути, ведущие к добродетели; тогда печальный, гонимый и презираемый мужественно будет переносить краткое время печали.