Сад камней

Таня была против этой поездки. Она говорила, что это дорого, долго, опасно… и, пожалуй, во всем была права. Ему не следовало вот так срываться и мчать сюда, но иначе он не мог. Дело было даже не в письмах, которые он получал из колонии: тут Валерка Солодов как раз был верен себе и ни на что не жаловался. Однако у самого Кости на душе было неспокойно, он чувствовал, что затянул с визитом. Больше года прошло, а иначе не получалось: слишком многое произошло за эти месяцы. У него появились свои проблемы, которыми, впрочем, он не собирался грузить друга. Бизнес, Таня, маленькая Соня — со всем этим он разберется сам, он не хотел даже упоминать о них в серых стенах колонии.

За этот год Валерка сильно сдал. Заключение плохо влияло на него, каждый месяц, казалось, отнимал год жизни. А теперь он и вовсе напоминал тень того, кем был когда-то. Бледный, истощенный, он двигался медленно и неуклюже, и любая попытка заговорить могла привести к долгому приступу сухого, рвущего грудь кашля.

— Что, хорош? — криво усмехнулся Валера. — Можешь не говорить, у тебя все на лице написано.

— Прости…

— Пустое. Что сделано, то сделано.

Он не стал продолжать, но ему было и не нужно. Костя и так понимал, что он хочет сказать, что гложет его в эти дни.

Если бы все можно было переиграть, Валерка не согласился бы на их план и не подписал бы то признание.

— Просьба у меня есть, — задумчиво произнес Солодов. — Может, она должна была появиться раньше, да только дошел я до нее сейчас.

— Все, что угодно!

— Ну, все, что угодно не получится, а то б я здесь не сидел. Но кое-что ты сделать можешь. Помнишь, когда все это завертелось, я говорил, что один? Я верил себе. Я верил, что я один, мне не перед кем нести ответственность.

— Я помню.

— Дурак я был потому что. «Один» для меня означало «не женат». Вроде как у Андрюхи семья есть — все, он не один. А я просто встречался с девочкой, миленькой, но я думал, что у нас ничего серьезного. Я не сомневался, что мы вместе, пока это несложно и хорошо. Надоест — разбежимся, всего-то делов. Она из нормальной семьи, сама неплохая, и я думал, что не люблю ее.

— Что-то изменилось? — тихо спросил Костя.

Он никогда не забывал о том, что, согласившись на тот план, разрушил жизнь друга. А теперь оказалось, что он отнял у Валеры больше, чем предполагал.

— Да, говорю же, тут все меняется. Я о ней думаю… Должен забывать, а думаю все больше. Как там она? Нашла кого, не нашла? Знаешь, когда пошла эта тема с арестом, я ее сам оттолкнул, сам прогнал.

— Ты сказал ей, что будет?

— Не сказал, но она точно узнала, у нас хватало общих знакомых. Она была достаточно романтична, чтобы ждать меня, а мне это было не нужно — сколько лет ждать! Не хватало еще ее за собой в болото тащить… Я и сейчас не хочу. Если у нее уже семья есть и другая жизнь, я пойму, ты не подумай, я ни на что не претендую. Но мне нужно кое-что сказать ей…

— Так зачем тебе я?

— Я не знаю, куда писать! — невесело рассмеялся Валера. — Отпуская ее, я думал, что отпускаю навсегда. Я не знаю, куда она ушла, у меня нет ни адреса, ничего… Она, может, и не в Москве уже!

— Ты хочешь, чтобы я нашел для тебя ее адрес?

— Нет, так легко ты не отделаешься… Если я просто напишу ей и она увидит письмо из колонии, она его порвет, не читая, я ее знаю. Я напишу письмо для нее и пошлю тебе, а тебе нужно будет найти ее, отдать это письмо и убедить ее прочитать…

Валера запнулся, поддавшись очередному приступу кашля. Он прикрыл лицо рукой, а потом быстро убрал ее, но Костя все равно заметил капли крови, оставшиеся на его коже.

— Врачи знают, что с тобой творится? — нахмурился он.

— Конечно, у нас же тут санаторий, мне каждый день наливают чай, дают печеньку и укладывают в теплую кроватку!

— Валер, я серьезно…

— А тебе не понравится то, что происходит тут серьезно, — помрачнел Солодов. — Думаешь, у меня единичный случай и мне положено особое внимание? Да черта с два! Тут сложнее найти того, кто так не перхает. Но это ничего, я выдержу… Я говорил с адвокатом, у меня есть все шансы выйти раньше срока. Ты сделай так, чтобы мне было, к кому выходить!

— Ты и сам сказал, что у нее может быть новая жизнь, — напомнил Костя.

— Может, но мне нужно не гадать, а знать наверняка. Если она уже забыла меня, глупость я не сделаю, не переживай. Оставлю ее в покое и все. Но если я не ошибся в ней… Короче, найди ее. Скажи, что я наболтал ерунды, что она нужна мне… Я только на тебя и могу рассчитывать. Интересно, Андрюха хоть помнит обо мне?

— Он помнит, и он хотел приехать, просто не смог: Карина опять беременна, и…

— Хватит, — прервал его Валера. — Врешь ты обычно неплохо, но мы оба слишком хорошо знаем Андрея, и это не прокатит. Для него я — лох, который добровольно себе хребет сломал. Пускай так, я даже не берусь сказать, что он не прав. Но я еще намерен выбраться! Жди письмо для нее, оно будет скоро.