— Просто не могу понять, как ты можешь настолько не знать собственную дочь, Нора. Она взяла на себя обязательства по уходу за твоей матерью. И что бы ты ни говорила, что бы ни делала, она не изменит своего решения. Это и расстраивает тебя больше всего, ведь так? Энни вышла из-под твоею контроля.
— Она губит свою жизнь.
— Как думаешь, сколько лет проживет твоя мать? Она не будет жить вечно.
— Она может протянуть до ста лет.
— Будет лучше, если так и случится.
Сказав это, Фред тотчас вышел из комнаты.
А она вертелась теперь в кровати и не могла заснуть. Ее подушка была мокрой от слез. Сколько же раз она плакала за все эти годы, начиная с того момента, когда уходившая на работу мать оставляла ее?
Она была его матерью, а ему все равно.
Нора стиснула зубы.
Тишина стала угнетающей, И в темноте она чувствовала себя неуютно. Дрожа от холода, она свернулась калачиком и прижалась к Фреду, надеясь согреться его теплом.
Она пыталась сдерживать рвущиеся наружу рыдания.
Теперь и Энн-Линн оказалась такой же, как ее отец. Она бросила Нору, как в свое время бросил ее Дин Гарднер.
Она подумала о Сьюзен, ее родителях и заплакала еще горше. Их дети выросли, но Картерам никогда не приходилось звонить им и упрашивать, чтобы они к ним приехали. Их дом всегда был полон людей. Когда Энни было десять лет, она при малейшей возможности отправлялась к Картерам. Нора всегда думала, что это из-за привлекательности Сэма и магнетизма его бунтарства, но даже когда он сидел в тюрьме для малолетних преступников, Энн-Линн продолжала бывать в их доме. Ей просто нравились Картеры.
Теперь Энн-Лннн была свободна. Она обрела свободу и больше никогда не вернется.
Она услышала бой старинных часов внизу. Четыре часа утра. Ей уже не заснуть, можно и не пытаться. Скоро все равно вставать. Она выскользнула из-под одеяла и накинула халат.