Сад надежды

Далтон поставил картошку на стол и повернулся к Чарити. Мягкое свечение люстры отразилось в его глазах. Свет словно дожидался его прихода. Далтон, казалось, менял все, к чему прикасался. Ему очень шла роль распорядителя за столом, и у Чарити сжалось сердце при мысли о том, сколько раз за последний год он обедал в одиночестве. Даже в его осанке сквозило что-то несокрушимое. Только такой гранитный утес мог пережить пронесшийся шторм.

Гарольд подошел к столу.

– Жарёнка остывает.

Чарити хихикнула. Жарёнка. Давно она не слышала этого слова!

Они уселись за стол и разложили по тарелкам рыбу, картошку и зачерствевший хлеб, из которого Чарити собиралась сделать гренки, а клубнику брали руками из большой миски, не обращая внимания на капающий сок. И совсем забыли про салат, который засыхал на кухонном столе.

Наконец Далтон откинулся на спинку стула.

– Бесподобно!

– Бабушкин рецепт. Она в самом деле выиграла с ним конкурс.

– Есть одна проблема… – Далтон осушил до дна стакан воды. – Кое-кто обещал ничего не сжечь.

Чарити поперхнулась. Ведь рыба удалась на славу!

Далтон засмеялся и показал на ее руку.

– А-а, ну да. – Она повернулась к дяде: – Гарольд, давай вернемся к разговору о дедушкином саквояже.

Чарити не зря задавала этот вопрос – Гарольд явно что-то знал. Но он отодвинул тарелку и улыбнулся.

– Дедушка велел добавлять одну мерную ложку специального ингредиента на каждый особый заказ.

– Хорошо. Очень хорошо.

– У тебя есть предположения, что это за ингредиент?

Гарольд сложил руки на животе и откинулся на спинку стула.

– Никаких.

Она собралась было продолжить расспросы, однако Гарольд демонстративно зевнул.

– Слушайте, ребята, я не устал, но убирать со стола что-то не хочу. Так что позвольте откланяться, пошел я спать.

А дядя Гарольд не изменился. Честный до безобразия. Чарити коснулась его руки.

– Я счастлива, что ты приехал. Надеюсь… – Что сказать? Она хотела, чтобы он погостил подольше. – Надеюсь… ты хорошо выспишься.

Он потрепал ее по щеке, голубые глаза увлажнились.

– Спокойной ночи, Пуговка.

Как она рада это услышать!.. Дядя поднимался по лестнице, а сердце Чарити пело. Пуговка. Так называл ее дедушка.

Далтон быстро помог ей убрать со стола, а потом налил две чашки кофе и предложил посидеть в саду. Вечер был тихим, волны цвета индиго неспешно набегали на берег.

– Дядя приехал, и мир для вас изменился, верно?

Чарити не умела делать каменное лицо. Она была как открытая книга.

– Я думала, что больше не увижусь с ним. Даже не знала, где он живет.

Далтон отпил кофе и указал на далекое пятнышко света:

– Видите вон тот бакен?

Чарити прищурилась:

– Да. Когда волны не мешают.

– Так или иначе, он есть. Не бойтесь потерять своего дядю, Чарити. Даже если он уедет, все равно… – Далтон подошел ближе и дотронулся кончиками пальцев до ее груди, там, где сердце. – Все равно он здесь.

– Спасибо, – прошептала Чарити. Тихий плеск волн убаюкивал. Полумесяц заливал океан серебром, делал его выпуклым. Волны вздымались и опускались, берег словно дышал. – Раньше я верила, что остров живой.

Далтон вошел в беседку и сел с краю.

– Да, он живой.

– Нет, я имела в виду живой, дышащий организм, с разумом, с душой, который умеет мечтать. Магическое существо. Место, куда феи из другой реальности прилетают погостить и поиграть.

Далтон молчал, но краешком глаза она видела, что он размышляет – а есть ли в ее словах истина.

– Раньше я верила в магию. – Помимо своей воли она посмотрела на плакучую иву. – Однако потом выяснилось, что магия может разрушать. И однажды я совсем перестала в нее верить.

Далтон напрягся, и Чарити могла только гадать почему. Может быть, она сказала лишнее? Может быть, их дружба еще недостаточно крепка для подобных признаний?

Но тут он заговорил, мягко и ласково:

– По-моему, вы до сих пор верите в магию.

Чарити повернула к нему голову.

– Вы верите в магию, иначе не смогли бы создавать вазы и блюда из комка глины. – Он смотрел не столько на нее, сколько на волны. – Я тоже верю в магию.

Далтон вдруг хлопнул себя по бедрам, выдохнул и быстро вскочил на ноги. Так ведет себя человек, который наговорил лишнего.

– Спокойной ночи, Пуговка.

Она невольно засмеялась.

– Приятно. Так меня называли в детстве.

– Наверное, вот так и нагоняет нас прошлое. И не нам решать, что остается позади, а что следует за нами.

Трава прошелестела под его ногами и стихла. Далтон скрылся за углом. Свет в окнах коттеджа так и не зажегся. Сидя в саду одна, Чарити осознала, что прошлое имеет разрушительную силу. Невероятно разрушительную. Лишь надежда не дает ему разрушить все. И пока мы живем надеждой, мы можем зажигать звезды.

Глава 6. Неудавшееся свидание

К большому огорчению Чарити, дядя Гарольд на следующее утро уехал, обещав, впрочем, скоро вернуться. Он заявил, что дела в Бирмингеме требуют его присутствия, однако Чарити чувствовала, что в его, как и в ее жизни, что-то медленно меняется, что их обоих затягивает в водоворот, из которого можно вырваться, но можно в нем и утонуть.