Сад надежды

Попрощавшись с Гарольдом, Луиза вернулась домой, закрыла дверь и прислонилась к ней, словно пытаясь остановить поток воспоминаний. Перевела дух, затем оглядела мебель и обстановку. Она всегда восхищалась своим жилищем. Сверкающий белизной дом в викторианском стиле располагался в тенистом уголке под пальмами. Арочные окна, пол в черную и белую плитку, широкая веранда, где они с Марвином любили сидеть в креслах-качалках… На время шторма Луиза занесла кресла в помещение, и теперь они, точь-в-точь как кошки, которых не выпускают на улицу, с тоской глядели в окно. Ставни уже убрали, в доме было тихо и прохладно. И одиноко.

Марвина Криди она знала большую часть жизни и всегда считала его несколько неотесанным. Такой из себя вечный молчун – бывало, идет мимо вразвалочку, опустив голову, и лишь вдогонку пробормочет «добрый день, мисс». Так продолжалось до тех пор, пока она не устроилась на лето поработать вместе с матерью Марвина. И внезапно обнаружила, что он умный. Даже не просто умный, а в некотором роде гениальный. Марвин занимался рыболовством и мастерил лодки вместе с отцом. Потом старый Криди разбогател, сделав несколько блестящих капиталовложений: одному из его друзей понадобилось срочно продать десяток земельных участков, Криди приобрел их скорее из желания помочь другу, чем по какой-то другой причине, а спустя десять лет цена на них возросла в сотни раз. Марвин мог бы забросить свой бизнес, однако отец вложил в дело всю свою жизнь, и Марвин хотел продолжить его.

Тем долгим летом Луиза влюбилась в него. Днем он показывал ей разные типы облаков, а по ночам открывал красоту звездного неба. Только позже она догадалась, что Марвин любил ее с того самого дня, когда впервые увидел. Он обращался с ней как с принцессой и научил чувствовать себя особенной. До него Луиза и не знала, что в мире может быть столько любви.

А потом он умер. И она вновь осталась одна.

Луиза мысленно перенеслась в то время, когда встречалась с Гарольдом. Его она тоже любила. Еще задолго до того лета с Марвином. Гарольд был земной, с необузданным нравом, и Луизу не покидало ощущение, что она сражается за его внимание с целым миром. Но она понимала, что это не так. Она боролась всего с одной женщиной. И в этом состязании всегда приходила второй, как бы сильно ни старалась победить.

Луиза достала из нижнего ящика старинного шкафа небольшую пачку фотографий. Вот Джордж и Мэрилин стоят в обнимку, рядом она с Гарольдом в той же позе, тем не менее Гарольд косит глаза мимо нее, на Мэрилин. Всякий раз, глядя на снимок, она сомневалась в истинных чувствах Гарольда и понимала, что не ее разыгравшееся воображение тому виной. Есть неугасимое пламя. И есть люди, которые никогда не изменятся.

Кому по силам состязаться с призраком? Никому. И она не исключение. Однажды ночью, больше двадцати лет назад, она попыталась, да так и простояла на пирсе. Гарольд ее бросил – в то самое лето, незадолго до смерти Мэрилин. Именно тогда она дала себе слово никогда больше не ждать Гарольда Бакстера. И никогда больше она не впустит его в свою жизнь.

Луиза подошла к окну и села в одно из кресел-качалок. Кресло приветствовало ее скрипом. Стара она или молода, дни тянутся долго, а в доме слишком тихо. Одиночество? Уж лучше быть одинокой, чем позволить разбить себе сердце. Она готова принять одиночество как должное.

* * *

Чарити пригласила своего адвоката обсудить ситуацию с танцевальной студией. Эмили вместе с Джиной Макдуглас-Радд подъехали час спустя после того, как Гарольд с Луизой ушли в город. Эмили явилась во всеоружии, с неизменной сумочкой.

– Мама проверяет, как люди пережили шторм. У вас все в порядке?

– Спасибо, без потерь. – Чарити провела гостей в дом и предложила напитки. Посетители устроились в гостиной и попросили чаю со льдом. Она восхищалась этой парой, мать и дочь идеально дополняли друг друга. – Джина, рада вас видеть. Мне нужно поговорить с вами обеими.

Чарити объяснила, как Гарольд лишился студии. Эмили сделала заметки и обещала связаться с его адвокатом в Бирмингеме.

– Похоже, тут дохлый номер. Впрочем, сделаю, что могу. Вы заинтересованы в покупке студии у того человека?

Чарити обсуждала эту идею с Гарольдом, но он отказался.

– Гарольд не хочет, чтобы этот подлец Эфраим Коннор еще больше обогатился. Сказал, что раз Эфраим получил студию, он теперь должен вкладывать в нее деньги, чтобы удержать бизнес на плаву. А если мы вмешаемся и выкупим ее обратно, этот фрукт уйдет с награбленным и останется в выигрыше.

– Да, твой дядя прав. Нам нужны законы, которые защитят пожилых людей. Когда они были молоды, слово являлось лучшей гарантией. Теперь времена изменились… – Эмили положила планшет в сумочку.

– Спасибо, что заглянула. – Чарити перешла к главному: – Джина, у меня к вам предложение.

– Я вся внимание. О чем речь?

– Я слышала, что Дворец учредителей сильно пострадал вчера.

– Да, боюсь, нам придется отменить бал в честь Дня учредителей. – Джина откинулась назад и приподняла изящную бровь. – Разве что…