Сад Сулдрун (СИ)

Король Касмир повернулся, подошел к полукругу лиц, вопросительно глядевших на него, и сказал скучным голосом.

— Я прошу прощения у всех собравшихся. Принцесса Сулдрун чувствует себя плохо, поэтому церемония отменяется. Угощение на столах; все желающие могут есть и пить.

Повернувшись, король вернулся во дворец и подошел к леди Десди, стоявшей у стены с растрепанными волосами и повисшими как веревки руками.

Он глядел на нее ровно пять секунд, после чего размеренным шагом вышел из дворца, прошел по аркаде, под стеной Золтры, через деревянную дверь и спустился в старый сад. Здесь, на упавшей колонне, сидела Сулдрун, опираясь локти на колени и положив подбородок на руки.

Король остановился в двадцати футах от нее. Сулдрун медленно подняла голову и, скривив губы, пристально поглядела на него.

— Ты пришла сюда вопреки моему приказу, — сказал король.

— Да, — кивнула Сулдрун.

— Ты задела честь герцога Карфилхиота; последствия предсказать невозможно.

Рот Сулдрун задвигался, но слова не вышли.

— Ты прибежала сюда, а не в то место, куда я приказал тебе явится; глупый и легкомысленный каприз. Поэтому ты останешься здесь до тех пор, пока не умрешь, или пока не смягчится тот огромный ущерб, который ты мне нанесла. Если ты убежишь, храбро или тайком, то станешь рабыней того, кто первый захочет тебя, будь он рыцарь или крестьянин, простолюдин или бродяга; не имеет значения! Ты будешь его вещью.

Касмир повернулся, поднялся по тропинке и прошел через ворота, которые закрылись за ним.

Сулдрун медленно повернулась, с белым и почти спокойным лицом, и посмотрела на море; лучи солнца пробивались через облака и тонули в море.

На террасе стояла молчаливая группа, ожидая короля. Касмир огляделся.

— Где герцог Карфилхиот?

Вперед вышел герцог Тандра.

— Сир, он ждал ровно минуту после вашего ухода. А потом подозвал к себе коня, крикнул своих людей и они все уехали из Хайдиона.

— Что он сказал? — крикнул король. — Какое-нибудь сообщение для меня?

— Сир, ни единого слова, — ответил герцог.

Король бросил на всех ужасный взгляд, повернулся и длинными шагами вернулся во дворец.

Целую неделю король размышлял, и только потом, грязно выругавшись, приказал принести принадлежности для письма и, после нескольких попыток, написал следующие строки:

Благородном Герцогу Фауду Карфилхиоту в Его Замок Тинзин-Фираль.

Благородный сэр! Мне трудно писать эти слова, потому что до сих я пребываю в огромном замешательстве. Я знаю, что не могу принести вам подходящие извинения, ибо, как и вы, стал жертвой непредвиденного инцидента, и, возможно, потерял больше вас. Безусловно вам нанесено оскорбление, которое, конечно, вызвало ваш гнев. Тем не менее нет сомнения, что ваше достоинство не может пострадать от фантазий придирчивой и глупой девушки. С другой стороны я потерял привилегию объединить наши дома при помощи брака. Несмотря на это, я могу только выразить сожаление, что это событие произошло в Хайдионе и, в некоторой мере, повредило моей репутации гостеприимного хозяина. Я верю, что, благодаря благородной широте вашей души, вы продолжите глядеть на меня как на вашего друга и союзника в будущих совместных предприятиях.

С наилучшими пожеланиями, Касмир, король Лайонесса.

Гонец увез письмо в Тинзин-Фираль и вернулся с ответом:

Его Августейшему Величеству Касмиру, Королю Лайонесса.

Достопочтенный сэр! Будьте уверены, что эмоции, полученные мной во время инцидента, о котором вы упомянули, вызвали во мне — я надеюсь, вы меня понимаете — целую бурю, которая, однако, быстро улеглась и оставила меня в растерянности на узкой полоске терпимости. Я согласен с тем, что наши отношения не должны пострадать от непредсказуемых фантазий юной девицы. Вы всегда можете рассчитывать на мое искреннее уважение, и я, конечно, надеюсь, что вы сумеете воплотить в жизнь свои законные амбиции. Когда бы у вас не возникло желание посетить Долину Эвандер, будьте уверены, что Тинзин-Фираль всегда будет рад увидеть вас в своих стенах.

Всегда благожелательный к Вам, Ваш друг, Карфилхиот.

Король Касмир тщательно изучил письмо. Карфилхиот, скорее всего, не обиделся; тем не менее его заверения в дружбе могли бы быть более сердечными и конкретными.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ