Сад Вия

– Просто перестать об этом думать, – светским тоном произнес Никита, как будто они были на званом обеде и говорили о погоде.

– Как?! – рявкнула Ева.

Ответить Никита не успел: Корвин сорвался с места и пролетел прямо сквозь картинку, тут же разорвавшуюся на лоскутки, а потом и вовсе исчезнувшую.

– Спасибо, – выдавила из себя пунцовая Ева.

Ворон не ответил. Он взлетел и уселся на перила второго яруса.

– А ты что пыталась сделать? – нарушил тишину Никита.

– Разбудить, – прошептала Ева, боясь поднять взгляд от своих коленей.

– Серьезно? – Никита неожиданно прыснул, и Ева возмущенно повернулась к нему.

– Так было в сказках! Ясно?

– Слушайте, ну не могут же вас настолько плохо учить в начальной школе? – Голос у Никиты был серьезный, но во взгляде плясали чертики. – Принц будил спящую красавицу живой водой.

– В наших сказках – поцелуем, – вступилась за Еву Лика, и та почувствовала прилив благодарности к подруге.

– А на самом деле живой водой. Он взял ее у моего отца.

– А целовал он ее зачем? – с вызовом спросила Лика, глядя на Никиту.

– Потому что соскучился. И вообще, это романтично. Разве нет?

– Нет! – отрезала Лика.

– Ну а вот Ева решила, что да.

– Захлопнись, а? – посоветовал Жаров.

Никита бросил на него тяжелый взгляд, но, к счастью, идти на конфликт не стал. Вместо этого повернулся к Еве:

– А зачем ты хотела его разбудить?

– Ну, просто. Он же живой. И явно заколдован.

– Забавно. Думаю, Иван бы качественно обалдел, если бы тебе каким-то чудом удалось. Кстати, имей в виду: если ты спасаешь кому-то жизнь, то за ним долг, – многозначительно произнес Никита.

– Считаешь, что мы все тебе должны? – спросил Женька неприязненным тоном.

– Конечно, – пожал плечами Никита. – Именно поэтому мы все здесь собрались. Мне нужно, чтобы вы помогли мне добраться до этой пещеры и освободить Ивана, а заодно и Илью.

– Какого Илью? – выдохнула Ева и набралась смелости поднять взгляд от своих коленей.

– Второго моего брата. Ты его описывала, а сейчас показала. Статуя, закрывающая голову руками.

– Подожди! Ты хочешь сказать, что все эти статуи – люди?

– Нет, технически не все они люди. Кентавр, например, смертельно бы обиделся на твое определение, – серьезным тоном сказал Никита.

– Хватит, а? – раздраженно воскликнула Лика, и Никита перевел на нее взгляд.

– Как скажешь, – чуть склонил он голову.

– А как их можно спасти?

– Есть два пути. Попросить того, кто наложил заклятие, его снять. Но в нашем случае это не сработает, потому что часть этих статуй – дело рук Горыни, а у него весьма скверный характер и патологическое неумение идти на уступки. А другая часть – в частности, мой средний брат – работа жар-птицы. Это он забрал ее яйцо и хотел передать его на вашу сторону, а она обратила его в камень. Жар-птица может его расколдовать, но исключительно по просьбе моего отца, потому что именно его Илья обокрал, за что и поплатился.

– А зачем тогда его освобождать? – спросил Жаров, и все к нему повернулись.

– А ты, я смотрю, тоже добрый. Прямо как Ева. Она тут интересовалась, чего это меня дядюшки не убьют.

– Нет, правда. Если он предатель, в чем смысл его освобождать?

– Потому что он предал нашего отца и только отец волен решать его судьбу. Ну и быть статуей – это само по себе достаточное наказание.

Он бросил короткий взгляд на Корвина.

– Довольно болтовни. Твой план никуда не годится, – подал голос ворон. – Чем тебе помогут человечки?

– Ну знаешь, ты и в прошлый раз не верил, что им удастся сбежать. А поди ж ты, смогли, – возразил Никита.

– Вий – не Кощей. Он просто добавит в свой сад экспонатов, и все.

– Может, конечно. Но я по натуре оптимист, ты знаешь.

– Ты по натуре балабол! – отрезал ворон. – Я запрещаю тебе в этом участвовать.

– Ну запретить ты мне не можешь, – притворно вздохнул Никита.

– Но я могу все рассказать твоему отцу.

– Я тоже много чего могу ему рассказать, – парировал Никита, а потом произнес очень серьезно: – Если отец сам туда пойдет, – а он пойдет, ты это знаешь, – он оттуда уже не выберется. Именно для этого Еве дали оттуда уйти: чтобы она рассказала, что видела, и отец заглотил наживку.

– Ты думаешь, мне специально дали уйти? – уточнила Ева.

– Конечно! – пожал плечами Никита. – Именно на это мы и рассчитывали в попытке тебя вытащить. Если бы они не хотели тебя отпускать, за тобой был бы неусыпный надзор. Ты бы и шагу одна не ступила и пещеру бы не нашла.

– На меня не действует морок, – заметила Ева. – И пещера едва меня не убила. Там расцвела волчья ягода.

– Твое спасение говорит лишь о том, что отец знал, на кого делать ставку в этой игре.

– Игре? – тихо спросил Женька, вставая с кресла. – По-твоему, все вот это – игра? Похищение моего дяди, похищение Евы, шапки-невидимки. То, что мы едва не сдохли, читая эти ваши книги, а потом чуть не утонули в пещере… А у Яги? Это тоже была игра?

Говоря все это, Жаров подходил к креслу, на котором сидел Никита. Валера вскочил со своего места и шагнул к ним. Никита же даже не шелохнулся, будто Женька не нависал над ним, сжимая кулаки.