Сад зеркал

Койот вздохнул.

– А мальчишки где?

– Вот и выходит, что ничего твой дед не понимал про эту жизнь, – мать водрузила на стол локти. – Это ж он настоял, чтоб так её назвали, по-земному, хорошее имя, говорил, светлое, на долгую радостную жизнь. А вышло нерадостно и недолго, раз Надежда умерла первой из всех, да притом молодой. Так что… нечего деда было слушать. Тебя вот назвали по-нормальному – и чего, тебе хуже, чем ей?

– Мама, где мальчишки?

– Вот заладил, как мавка! Привезут их скоро! Я тебе про дело говорю, а ты мне про что?

– Продавать дедовское ранчо – это вовсе даже не дело!

– Еще какое! И ты помоги матери, раз уж приехал! Единорогов погляди, попробуй у импов чего-нибудь разузнать, я-то в этом ничего не смыслю. А я порядок наведу и продавать начну, соседи-то давно сюда поглядывают, только те эльфы дурные перепугали их насчёт проклятия… И шляпу надень!

Десять лет Койот мечтал вернуться сюда, на это ранчо среди лугов и единорогов, чтобы навсегда поселиться в единственном месте, где эльфы, кентавры и гоблины не мозолят тебе глаза ежедневно! И вот на тебе – не успел приехать, а мать зазывает их же на смотрины и пытается продать им дом!

Вот уж нетушки, дорогие, обойдётесь!

– Ну ничего, – не замечая прищуренных глаз Койота, говорила мать, – пусть приходят, пусть посмотрят, сами увидят, что нет тут ничего эдакого! И с чего те чародеи ерунды напридумывали, чего они тут испугались, а, скажи мне?

* * *

Койот в самом деле пошел к стаду единорогов, только не из-за материного повеления, а потому что сам собирался выяснить, что там и как. Потому как, дело ясное, это он станет наследником ранчо и всего, что здесь есть, даже если стряпчий что-то напутал!

Это он, Койот, знает всё про единорогов, он любит это ранчо, его тошнит от эльфских порядков – кто лучше него будет беречь «Весёлую улитку» и заботиться о ней? И вовсе он не собирается отдавать ранчо родителям, которые только и хотят, что поскорее сбыть его с рук и потратить все деньги на кристальный дым!

Импы общаться с Койотом не захотели, сделали вид, будто они еще тупее завра: мерно качались в воздухе черными тучами с перепончатыми крылами, смотрели огромными пустыми глазами и держали перед грудью руки со скрюченными пальцами, что по-имповски означало «Я не знаю, кто ты, я не хочу знать, кто ты, я не рад тебя видеть».

Койот провозился долго, терпеливо повторял и повторял знаки, издавал всем знакомый свист гоблинских объездчиков, пошире открывал глаза, давая узнать его – всё без толку. Вредные импы не могли не определить в нем наследника Брянца, но так убедительно показывали неузнавание, что с этим ничего нельзя было поделать, и Койот в конце концов рассердился и плюнул на все попытки.

Единороги содержались очень хорошо, но к объезду их никто, конечно же, не готовил. Только один, молодой серебристо-черный зверь, позволил подойти к себе, другие же отбегали или вовсе обращались в туман, стоило Койоту приблизиться на десять шагов.

Крайне рассерженный, он не стал больше утруждаться свистом и взглядными сигналами, а просто на пальцах показал импам всё, что думает о них, и что с ними сделает на правах наследника, если они немедля не начнут готовить единорогов так, как положено.

Наведёт он тут порядок, а то ишь, распоясались без присмотра! Все распоясались! Всем ремня!

Ночью в его окно стучался небольшой зверь с треугольной мордой и полосатым хвостом, в лапах он держал неизвестный Койоту мягкий красный плод. Дождавшись, когда на него обратят внимание, зверь откусывал от плода, быстро-быстро заглатывал кусок и вгрызался в мякоть снова. В конце концов остался только зеленый хвостик на обкусанной белой шляпке, и зверь аккуратно пристроил этот хвостик в оконном углу, а затем пропал из виду.

Койот пошел к окну и увидел, что по земле насколько глаз хватает простирается карта, и что зверь убежал по ней на юго-запад. Тут Койот окончательно растерялся и проснулся.

Он долго лежал в темноте, силясь рассмотреть в стене настоящий оконный проем, пока вспомнил, что в этой части дома, в спальном втором витке, окон нет. Светлокоричневый потолок слегка мерцал, за ширмой громко храпела мать. Койот поворочался и вышел в первый виток, где слева была устроена кухня с очагом и едальная, а справа – путаная система чуланов и кладовых. Стоял там, смотрел в окно, а потолок бросал вокруг серые сполохи. За окном не было никаких карт, неведомых зверей и плодов, был только привычный двор и несколько круглысов, шныряющих по столу. Видно, запах вяленого в травках мяса их приманил. Небо над ними было бархатным, звезды – большими и яркими, как в детстве.

Что должно быть в голове у человека, который хочет всё это продать? Вместе с домом из радужной улитки, бархатным небом, луговыми просторами, единорогами и круглысами!

Глядя, как звери дерутся за объедки, Койот вдруг сообразил, что в окне из его сна отражались синие потолочные блики, а значит, это окно было на девятом витке. Хотя в настоящем мире там, разумеется, никогда не было окна.

* * *