Сад зеркал

Возвращался я под утро, до восхода солнца. Я не видел его очень давно, но, странное дело, совсем по нему не скучал. Дневного света мне не хотелось, слишком уж он яркий. Даже прямой взгляд на светильник с жиром вызывал неприятную резь в глазах.

Со временем жрать я почти перестал, хотя голод меня мучил все время. Но еда стала безвкусной, как опилки, и я ел, только когда Орка подсовывала миску мне под нос. Ел, чтобы не падать без сил.

Какое-то время я сопротивлялся и не признавался себе, но… какой смысл? Да, мне хотелось крови. Горячей крови из бьющегося тела. У меня аж десны чесались, когда я позволял себе задуматься об этом. Но обычно я не позволял. Я древ-ний, а не какая-то гнусная тварь. Даже если выгляжу как Древо знает что. Я хозяин своих действий, желаний и мыслей. Я, а не какая-то заразная болячка, которой я нахлебался с кровью здоровяка-вампира.

Только вот разница понемногу исчезала. Через какое- то время мои мысли и желания могут поддаться этой заразе так же, как поддалось тело.

В конце концов, что сейчас меня отличает от кровососов?

Я выгляжу, как вампир. Едва ли меня сейчас можно принять за кого-нибудь другого. Я веду ночную жизнь. Я хочу пить кровь. Вот-вот стану одержим этой жаждой. Может, завтра нападу на Орку или на хозяина спального дома, кто знает.

А потом я понял, как проверить, остаюсь ли я прежним собой, нормальным древ-ним, пусть и мучимым мерзкой болезнью, или меня пожирает эта незримая гнусная тварь.

– Долго мы еще будем отсиживаться? – спросил я тогда Орку. – Я уже набрался сил. Мы давно не убивали вампиров.

Наверное, если бы я залез на стол и закукарекал, она смотрела бы на меня с меньшим испугом.

– Что ты пялишься? – рассердился я. – Ты же вычислила тогда еще одну лёжку – ну так вперед, чего мы ждем?

* * *

Это оказался не вампир, а вампирша. Худая, плоская, кожа на ней была натянута, как на барабане, и сквозь неё по всему телу просвечивали бугристые черные вены. Свалявшиеся космы, глаза навыкате, клычки маленькие, рот какой-то не по-вампирски крохотный, подбородок скошенный.

Я с ужасом понял, что она мне нравится. Что она привлекает меня, и как собрат по виду, и как… ну, как вампирша!

Древо милосердное, вот за что?!

– Ого, – сказала вампирша и уставилась на нас.

Я не знаю, о чем она подумала. Наверное, решила, что я хочу предложить ей идти по жизни вместе, и в качестве приятного довеска привел с собой целую Орку еды. А что мы пришли, чтобы вырвать её глаза – вампирше в голову сразу не пришло, а потом уже стало поздно.

Плохо было то, что я не хотел убивать её. Я не понимал, зачем. Она была славная и милая – за что её было убивать, за клыки? Так у меня точно такие, может, даже больше.

И еще я не понимал, чьи это мысли – мои или не мои?

Не имеет значения. Я точно помнил, что мы пришли сюда убить вампира, что это важно. Поэтому всё было как обычно: подсечка, толчок, шаг в сторону и Орка со своей перчаткой, уже основательно потрепанной.

Для порядка я даже обшарил комнату (вампирша жила в обломках сторожевой башни), но ничего ценного не нашел. И ладно, продать всё равно не смогу.

В другой комнатушке мы нашли человека, которым питалась вампирша. Мужик лет тридцати, голый, худой, живой. И даже не успевший спятить. Он сидел на соломенном матрасе, прикованный за лодыжку к вмурованной в стену цепи. И пялился на нас с Оркой во все глаза.

– Ну дела! – только и сказал он. И правда, что тут еще скажешь?

По моему телу прошла дрожь, и я сначала удивился ей, а потом только понял причину и сглотнул набежавшую слюну.

Следы укусов на его теле. Кровь давно засохла, но какая разница, я всё равно её чуял! Клыки зачесались, в животе заурчало.

Зараза! Я не одна из этих тварей! Я древ-ний!

– Хвостатый, не трогай его!

Куда там.

Я свернул мужику шею. Хотя вообще-то собирался освободить его. С моей новой силой легко было разорвать цепь да отпустить этого человека с миром. Но запах его крови меня совершенно взбесил. Я не смог ничего сделать, я не мог даже думать, пока он сидел напротив, такой живой, и так одуряюще пах кровью. Я чуть слюной не захлебнулся. Чуть не набросился на него.

Убить беззащитного человека, чтобы не пасть в собственных глазах окончательно. Не вижу тут никакого противоречия. Есть вещи похуже убийства, можете мне поверить.

* * *

С Оркой жизнь смешную шутку сыграла, конечно. Она была одержима убийством вампиров, и она спасла меня, чтобы я превращался в… Не могу отнести к себе это слово. Даже мысленно. Последнее, что у меня осталось от себя самого – это сознание древ-него, нежелание признавать, что я могу окончательно пропасть, уступив место этой твари.

Крови я, конечно, не пил. Хотя жажда охватывала меня все сильнее, и я стал задумываться: если целыми днями я только и делаю, что пытаюсь не обращать на неё внимания – разве это не значит, что она уже мной владеет?

– Я знаю, – заявил я через несколько дней после той вылазки, – мне нужно найти и убить вампирскую семью. Хватит тратить время на одиночек. Неизвестно, сколько его у меня осталось.