Сад зеркал

– Это не так важно. Важно другое. Обычный человек смог взять под свой контроль альтера и управлял им. Наш альтер уничтожил собратьев, пусть они и заслуживали казни. Мы будем делать свое дело, думать, что так правильно, а в результате пострадают невинные. Подбрось да выбрось, дурно пахнет.

– А как Илья Тихий расправился с Паровозом и остальными? Ты обещал рассказать, – напомнил Красавчег.

– Он создавал куклы, которые наделял характерными чертами жертвы, добавлял к кукле частичку жертвы, волосы там или ноготь, а потом устраивал казнь кукле. И жертва погибала.

– Прямо-таки вудуизм.

– Метод сродни вудуизму, да. Уверен, что колдуны вуду, по крайней мере те, кто хоть что-то умел, были альтерами, – согласился я. – Первые куклы он сшил из старой джинсы, потом добавил частичку жертвы и разрушил. Третью жертву спалил. Ему пришлось на руку, что Хворый оказался мастером иллюзий. Воздействие на него оказалось куда сильнее. Последнюю жертву просто утопил.

– Думаешь, он считал, что их миссия завершена? – озвучил Красавчег мысль, которая и так пришла мне в голову.

– Илья Тихий считал, что да. Но у Семена были свои планы на Тихого. Он собирался и дальше играть роль ишибаши и выслеживать новые жертвы, которые, по его мнению, заслуживали смерти. Уверен, что он очень скоро убедил бы Тихого.

Красавчег затянулся сигарой, выпустил клубы дыма, усмехнулся и сказал:

– Преподобный, а ты заметил, что в последнее время нам очень не везет на ишибаши?

– Подбрось да выбрось, похоже, что так. Пора Бедуина отправлять за новой кандидатурой.

– Только сначала я поговорю с этим засранцем, чтобы не тянул к нам на район всякую шваль, – сказал Красавчег. – А то накачается кровью до пьяной икоты и тянет всех без разбора.

– Согласен. К тому моменту, как Семена депортируют на Большую землю, у нас должен быть новый ишибаши.

– Как думаешь, что нам делать с Ильей Тихим? – спросил Красавчег.

– После того как он отбудет наказание за преступление, надо присматривать за ним. Как бы он опять не попал под дурное влияние, – ответил я.

Ирина Лазаренко Медвежья услуга

– Конунг Айгонэль обещал показать плящущего медведя на завтрашнем празднике. И пусть затупится моя секира, Ощеренная Пасть, если этот медведь – не родич мне!

Рурин Берсерк обвел тяжелым взглядом остальных гномов и с силой поставил на стол тяжелую кружку, будто придавая сказанному вес.

– Само собой, я не оставлю родича в таком бедственном положении! И не позволю, чтобы его заставили плясать на потеху толпе, словно обыкновенного ручного зверя!

Эти слова вызвали большое оживление у команды, хором в пятнадцать голосов гномы принялись выкрикивать слова поддержки и придумывать способы освобождения медведя-берсерка. Одни предлагали узнать, где содержат зверя, и выкрасть его нынешней же ночью. Другие настаивали, что нужно отбить медведя открыто, прямо на празднике, чтобы никому больше неповадно было держать берсерков вместо дрессированных животных. И пусть только кто-то из эльфов-стражников конунга попробует встать у гномов на пути – всем известно, с какой отвагой и яростью сражаются гномы! Третьи указывали на то, что будет неразумно навлекать на себя гнев местного конунга, поскольку здесь, на южном побережье Кругоземья, всегда хорошо продаются беличьи шкуры, соль, порошок из костей и другие дорогие товары. А конунг Айгонэль известен своей злопамятностью, да к тому же состоит в родстве со многими другими эльфийскими конунгами, потому предпочтительней решить дело миром – к примеру, выкупить медведя или выменять его.

Многие гномы соглашались, что в этих словах есть немало мудрости. Однако они желали знать, достаточно ли будет для выкупа медведя доли богатств Рурина Берсерка, которые сейчас имеются на корабле, или же другим гномам придется добавить к ним собственное добро, чтобы выкуп мог состояться. И, в таком случае, как Берсерк намерен возместить общий вклад в своё, несомненно достойное, но частное дело? И стоит ли вообще терять на этой сделке даже малое количество своих богатств, если на южном побережье есть множество других портов, городов и конунгов, в том числе – враждебных Айгонэлю? Вероятно, эти конунги будут рады вести торговлю с отважными граби… торговцами с севера, что так ловко оставили Айгонэля в дураках.

Некоторые гномы выражали сомнение. Они спрашивали: отчего Рурин так твёрдо уверен, что этот медведь – его родич-берсерк, а не обычный дрессированный зверь? Они хотели понять, как могло случиться, что берсерк, если это действительно он, послушно пребывает в теле зверя и позволяет обходиться с собою, как со зверем? Не означает ли это, что рассудок его помутился? Не становится ли спасение медведя, в таком случае, мероприятием опасным и бессмысленным?